Возмездие - стр. 20

Да.

Именно так в груди зародилось и что-то другое, что ничего хорошего не принесло, а даже ухудшило ситуацию. Начало разъедать изнутри, выжигать и медленно убивать. И я поняла одно. Всё вышеперечисленное – лишь вопрос времени, когда это меня окончательно уничтожит.

Очередной день, и я просыпаюсь, открывая глаза, когда за окном уже начало смеркаться.

Даже в такое время в комнате светло, и это немного дает мне некоторое облегчение. Я иногда вспоминаю, где меня раньше держали и полное отсутствие света.

Замечаю тень в кресле и понимаю, кто это.

Ашер. Он часто так делает. Наблюдает.

В отличие от Маршалла, ликтор не приходит ко мне днем, не говорит со мной, ничего не рассказывает и ничего не спрашивает. Он приходит вечером, бывает ночью и просто смотрит. Всегда приносит кафоликон, когда проходят девять дней. Вероятно, раньше меня бы это испугало, а сейчас мне все равно.

Я лишь смотрю на него в ответ.

Его молчаливое присутствие стало привычным атрибутом сумерек.

Ликтор не шевелится, даже не вижу, чтобы дышал. Он напоминает просто сгусток тьмы, принявший человеческую форму.

Сейчас всё тоже самое.

Я не встаю с кровати до тех пор, пока он сам первым не покинет комнату, пока не оставит меня.

Даже отсюда я вижу его взгляд, темный и изучающий меня, словно он ищет что-то такое, что… дало бы ему понимание. Не знаю.

Лишь чувствую, как напряжение нарастает в воздухе, как будто вот-вот должно произойти что-то важное. Что-то, что изменит всё.

После того, как так проходят минуты или часы ликтор просто молча встает и бесшумно уходит.

Я ещё некоторое время лежу и после встаю, иду в ванную, где умываюсь и одеваюсь, чтобы позже выйти и отправиться в столовую. Здесь она тоже есть, так как домов на территории практически нет, либо я их просто не заметила. Кухни в здание, где я живу, тоже нет.

Первый месяц пребывания здесь еду мне приносил Маршалл, но после я стала выходить и поняла, что не хочу напрягать его лишним.

Я захожу в столовую, где уже находятся некоторые люди. Для них сейчас – ужин, для меня – завтрак.

Беру то, что первое попадается, после иду к отдельно стоящему столику и сажусь за него, ставя поднос перед собой. Все мои действия – механические.

Дальше, самое сложное – съесть это.

Я могу гипнотизировать взглядом еду до тех пор, пока она не остынет. Мешаю ложкой и мне бывает мерещатся части человеческого тела: пальцы, уши, иногда даже части лица, плавающие в супе или каше. Я понимаю, что это плод моего воображения, порождение стресса и того, что мне пришлось пережить.

Стараюсь закрывать глаза и просто проглотить содержимое, не ощущая вкуса. Это единственное, что помогает. Поэтому сейчас поступаю аналогично. Первое время после приемов пищи, особенно в доме Уолтера я тут же бегала в туалет и извергала всё содержимое желудка, из-за чего скинула килограммы.

Ко мне подсаживается Маршалл, который начинает ужинать. Парень молчит, просто составляет компанию.

Иногда я кидаю в его стороны короткие взгляды, понимая, что его глаз больше никогда не восстановится. Он пострадал из-за всей той ситуации.

Он не рассказывал мне о Сицилии, лишь упоминал, что женщина после того раза испарилась. Не знаю, ищут ли они её или нет, но он не говорит. Возможно, по той причине, чтобы лишний раз не напоминать мне об этом. Однако, это не поможет.