Возлюбленная Тримаррского палача - стр. 29
— Рассказывайте, — велел капитан.
— Да нечего особо рассказывать. — Илзе погрела прохладную мазь в ладонях. — Я передумала уходить. Моя работа — моя жизнь, а за жизнь нужно бороться. Вот только ректор отчего-то тоже решил меня оставить. Предложил целую корзинку сдобных плюшек, я попробовала отказаться и была поставлена перед фактом переезда в отдельный домик. Рядом с миссис Эдингтон.
— Ясно.
— Вы придете на новоселье? — повинуясь порыву, спросила Илзе.
— А кто еще будет?
— Да только вы и будете, — рассмеялась она. — Может, миссис Эдингтон заглянет. Я ее позову, но захочет ли она — неизвестно.
Тщательно нанеся мазь на всю поверхность зарубцевавшейся раны, Илзе начала осторожно массировать искореженную плоть. Она еще помнила старые приемы, которым ее научили в приюте. Призывая силу в кончики пальцев, Эртайн представляла, что ее магия проходит в тело Гарвести и прихватывает с собой частички мази.
Капитан был настолько измучен приступом боли, что уснул под руками соседки по блоку. Илзе улыбнулась, оттерла руки о платок, вытащенный из кармана, и поискала, чем укрыть мужчину. Не найдя, сходила до своей комнаты и принесла плед. В неярком свете лампы, под розовым пледом, Кассиан смотрелся совсем молодым. И даже седина его не уродовала.
Остаток ночи Илзе проспала спокойно. Ее не тревожили ни предчувствия, ни дурные сны. Потому утром, умывшись и наскоро позавтракав — она не забыла оставить тосты с яичницей и для капитана — куратор отправилась получать ключи от дома.
Постучав, мисс Эртайн проскользнула в каморку завхоза. В далеком прошлом это был просторный, светлый кабинет. Но у миссис Албет были свои понимания об уюте. Темные, тяжелые шторы навсегда скрыли окна. Нагромождения ящиков, заполненных чем-то, стеллажи со студенческой формой — при том, что существовала отдельная комната для этого. И высокая стойка, разделившая кабинет, — за ней всегда стояла владелица кабинета. Илзе начало казаться, что родовой дар завхоза — повелевать временем. Когда бы ни пришлось прийти к миссис Албет, она всегда была за стойкой.
Глубоко вдохнув и едва не закашлявшись от едкого запаха моющих средств, Илзе выпалила причину своего визита. Она была готова к тому, что завхоз ее осмеет. Что это была летняя шутка, как раз к окончанию учебного триместра. Пока миссис Албет, водрузив на нос очки с толстыми стеклами, искала распоряжение ректора, Илзе успела пожалеть, что вообще вылезла сегодня из-под одеяла.
— Да, есть-есть, вчерашним числом датировано. — Завхоз прочитала распоряжение дважды и подняла глаза на Эртайн. — Это что же вы такое великое сотворили, милочка, что вам за «заслуги перед институтом» пожаловано право проживания в отдельном домике?
Илзе не успела ответить, как миссис Албет фыркнула и проворчала что-то вроде того, что у современной молодежи все заслуги в одной степи, постельной. Мисс Эртайн за минуту успела расстроиться и взять себя в руки — она мечтала жить в домике с палисадником. И если уж слухи все равно ходят, пусть приносят дивиденды.
— Вот тут подпиши и здесь тоже. — У миссис Албет были длинные, загнутые ногти выкрашенные золотым лаком. — Запрещается устраивать оргии, шуметь без заглушающих барьеров, устраивать демонстрации и нарушать иные правила и положения Устава института.