Вожделение - стр. 19

Зато есть новая Регина, и я очень надеялась, что никто не помешает мне жить спокойно дальше. 

Но чемодан на всякий случай перепроверила и оставила поближе.

13. Глава 13. Максим

Она мне снилась.

Регина. 

Обычно мои сны — это провалы. Черная мерная глубина между двумя движениями век — закрыть глаза ночью и открыть утром. 

И сны мне снились очень редко, всегда отпечатываясь на подкорке на долгую память. 

Как сегодняшний. 

В нем я чувствовал неудержимую жажду, жажду обладать Региной. Желание было таким сильными, острым, ненасытным — я и не знал, что способен на подобные чувства. 

Во сне я касался ее тела. Мозг воспринимал сновидение за реальность, и мне всерьез казалось, что я чувствовал шелк ее кожи под своими пальцами. 

Не осталось ни единого неисследованного сантиметра ее тела, гибкого, податливого. Моего. 

От этих сцен жар затапливал изнутри, сжигая. Я лежал в абсолютной темноте, слушал свое учащенное дыхание, а сердце колотилось так, будто положенные мне минуты жизни утекали сквозь пальцы. 

Тик-так. 

Я встал, чуть покачнувшись, нащупал пульт. Шторы раздвинулись по сторонам, пропуская в комнату зимнее утро, темное, холодное и тяжёлое. 

Нужно было сходить в душ, чтобы избавиться от наваждения. Голова все ещё кружилась, ещё один нездоровый симптом последних месяцев. Аневризма старалась, чтобы я помнил о ней: возможно, именно эта наполненная моей кровью полость за левым глазом должна была стать той единственной, о ком я думал бы свои последние дни. 

До встречи с Региной. 

Ванная с огромной душевой была черного цвета. Непрактично, но в моем доме преобладал этот цвет, во всех его оттенках. 

Я нажал несколько кнопок, включая поток прохладной воды. 

Париться нельзя. И спортом заниматься. И сексом — тоже. Замечательная жизнь.

Но тело требовало свое, болезненное возбуждение заставило задуматься о мастурбации, но я лишь поморщился. 

Не то. 

Я не хотел жалких копий, моя рука никогда не сможет заменить женщину, которую я так вожделел. 

После душа я прошел на кухню, обнаженный и мокрый. Полотенце так и осталось висеть неиспользованным. Прохладный воздух холодил поясницу и лопатки, с волос стекали прохладные капли. Достал из холодильника упаковку сока: от чая и кофе тоже пришлось отказаться. 

Слишком много было самоограничений в последнее время. 

И на фоне этих рамок мне казалось, я не жил. Плавал а своем собственном вакууме, заторможенный и замороженный, избегая любого давления извне. До тех пор, пока на корпоративе не заметил Регину.

Искра, буря. Безумие — так, кажется?

От холодного сока сводило зубы. Я осушил бокал в три глотка, сполоснул стакан и наклонился вперед, опираясь на стол. 

Я знал, что снова не поеду на работу, опять вернусь к ее подъезду и буду торчать там, как влюбленный идиот. 

Меня тянуло туда со страшной силой. Часть ночи я провел в поисках ответов на свои вопросы, но пока ещё не стал ближе к тайнам Регины ни на грамм. Это тоже злило.

Через час я снова был на исходной позиции; в темных ее окнах медленно мигали огни гирлянды, неяркие, домашние, уютные. 

Мне хотелось оказаться с ней рядом. Лечь в теплую постель, согретую женским телом, прижаться к ней, ощущая ее запах. 

Но пока это недоступно. 

Щурюсь: левый глаз видит хуже. Я прикладываю к закрытому веку пальцы, и мне кажется, что под их подушечками скрывается не глазное яблоко, прикрытое тонкой кожей, а аневризма. И стоит надавить сильнее, как она бах! — и растечется моей кровью, окрашивая мир вокруг алым.