Воздушный штрафбат. В небе заградотрядов нет… - стр. 21
– Ещё на входе в здание сидит старый укроп38, но он нам тоже не помеха, – пообещал Матрос. – Так что, как видишь, у меня всё схвачено!
Борька снова объяснил причину, по которой не может принять предложение Матроса. Вор понимающе, даже с сочувствием кивнул:
– Да знаю я, что не очко у тебя играет39. Хоть новый отец тебе и не родная кровь, а уважать его всё же надо. Правильно. Это по понятиям. Гадом буду, если б я тебя без веской причины просил. Просто крайняк мне настал. Знаю, что парень ты свой в доску, не заложишь, поэтому откроюсь тебе: волкодавы из уголовки у меня на загривке сидят. Если повяжут – лет на десять загремлю на зону. Там в колымской вечной мерзлоте и сгину… Идти в побег мне надо, а монет совсем нет, чтоб наверняка срываться. Вся надежда на помощь верного дружка. Неужели откажешь по старой дружбе? Я ведь тебя, как верного кента прошу: Борька, друг, выручи!
Вор рассчитал всё верно. Для юного романтика нет более священного понятия, чем мужская дружба. И не так уж важно, что до этого дня между Матросом и Нефёдовым особой дружбы не водилось. Всё равно Борька не мог бросить знакомого в беде.
С другой стороны мальчишка ещё не успел узнать, что за красивыми рассуждениями профессиональных уголовников о законах товарищества, чести и любви к родителям обычно скрывается омерзительная готовность легко переступить через кого угодно ради спасения собственной шкуры или в погоне за жирным куском.
***
На территорию товарной станции они проникли через дыру в заборе. Матрос шёл первым. Он выглядел, как настоящий машинист: в чёрной форменной шинели. На голов у него была фуражка с белым галуном вокруг околыша и с машинисткой кокардой. Но главное, что в руках вор держал настоящую «шарманку» – жестяной крашенный сундучок, с какими паровозники обычно отправляются в рейс. В него кладут что поесть, смену белья, мелкий инструмент, а в особый карман – необходимые документы и деньги. Борьке оставалось только гадать, где Матрос раздобыл все эти вещи.
Нефёдову вор дал старенькую промасленную спецовку, которая была подростку немного великовата. Но зато со стороны они выглядели, как локомотивная бригада, и ни у кого из попадающихся им на пути сцепщиков, грузчиков и других служащих железной дороги не вызывали ни малейшего подозрения. Напротив временами Борька ловил на себе уважительные взгляды: вон, идут с «шарманкой», значит, только приехали или, наоборот, куда-то уезжают. Никто и не догадывался, что вместо отделений для бутылки молока, чая и соли, сменной рубашки, в ящике устроен воровской тайник, куда пришлые воры собирались спрятать украденную пишущую машинку.
Они пересекли паутину расходящихся веером стальных путей и оказались возле жёлтого трёхэтажного кирпичного здания. Матрос остановился перед входом в него – перекурить. Урка явно поймал воровской кураж. Он постоянно шутил, весело скалил зубы, с зажатой в них цигаркой, и хищно поглядывал на место задуманного ограбления.
– Вот толкнём этот канцелярский «пулемёт», и сразу рвану поближе к солнцу! Пришлю тебе, братэлло, открытку с курорта – с пальмами и смуглыми тёлками. А менты пускай при здешних морозах продолжают ловить меня мелким неводом!
За их спинами с сердитым лязгом в паровых струях и угольной пыли, забрызганный маслом с постоянно ворочающегося возле колёс дышлового механизма, прошёл маневровый паровоз. Матрос презрительно сплюнул ему вслед окурок и с ухмылкой кивнул подельнику на закопченную маневровку: