Войной опалённая память - стр. 42
Где эта Волга, Саратов и Энгельс? А он здесь. Догадывалась о его пути, полном риска и самопожертвования. Но особенно чувствовался его укор, что люди гибнут, но не дают сдачи фашистам. Имея оружие, сидят в подвалах, погребах и ямах – скрываются. Гибнут кадровые военные, активисты, коммунисты и комсомольцы. За что? Собраться в крепкий кулак и дать отпор кровавым захватчикам.
Казалось, этот упрек адресовался мне и моим детям, которых он пришел выручать и защищать в глубоком тылу. Можно было понимать, что творилось у него на душе. Сердце его пылало и куда-то рвалось. Своего мужа я понимала с полуслова. Взгляды наши совпадали во всем. Это был сформировавшийся коммунист. Рядом с ним, в душе, я была такой же. Я любила своего мужа – стойкого борца и патриота. Не помнил он, что через пару дней ему исполнится сорок лет…
Пододвинула продукты, заставила есть, но он не прикоснулся. Ему нужны были действия – немедленные.
Знали мы с дочерью, что надо делать в первую очередь. Я сказала мужу, что отлучусь к детям, будем скоро здесь. Соне сказала, чтобы шла в «Остров» и принесла оружие. Сама ушла к муравейнику. Там было его ружье, патронташ и боеприпасы.
…За истекший год крупные коричневые муравьи подняли свой большой холм еще на полметра. Несмотря на людские беды, жизнь здесь шла своим чередом. Одни таскали лесные иголки, листья, кору, строили свои комнаты, лабиринты и залы. Другие тащили провизию: козявок, мошек, растительную пищу, а если груз был непосильным – бросались на помощь друг другу.
Муравьи дружно встали на защиту своего дома. Засуетились, забегали. Какая сплоченность. Вот бы так и нам, людям. Страшно и жалко этих тружеников, но я взяла длинную палку и разгребла муравейник. Показалось ружье в чехле, патронташ, банки и коробки с порохом и боеприпасами. Спасибо вам, наши спутники, за помощь и защиту.
Муравейнику придала прежний вид, обсыпала, заострила. Пусть простят меня эти насекомые – защитники своего дома, леса и нашего здоровья. У вас много чему можно поучиться. Простите мое вторжение в ваш дом, оно было вынужденным и необходимым.
…«Остров», где были красноармейцы-окруженцы и их тайник, находился недалеко, в километре за домом Анны Давыдовской. Рядом кустарник из ольхи, лужайка и затем он, этот небольшой кустарниковый массив. Заросли крушины, лозы, малины и крапивы. Островом он назывался потому, что кругом него был луг и пашня.
С восточной стороны острова находилась деревня Храновое, с южной – сосновый лес, за ним на поляне – деревня Замошье, а с западной – урочище Смоловое, где мы с родителями арендовали землю накануне революции.
Софья не появлялась, возможно, не могла найти тайник с оружием. А он был рядом с большой дуплистой осиной, которая возвышалась по-прежнему из кустарника. Ружья и боеприпасы я положила недалеко от землянки под лапки густой елочки и пошла на помощь Софии.
Она уже разбросала поросшую крапивой большую кучу хвороста и добралась до плащ-палатки. В нее были завернуты два автомата, пять круглых автоматных дисков, три винтовки. В сумках находились винтовочные патроны, две гранаты и пистолет. Все это мы завернули в принесенные Софией постилки, переложили хворостом и травой на случай встречи с каким-либо путником в лесу. Взвалили котомки на плечи и направились к землянке. Открытыми местами не шли, старались двигаться кустарниками и опушками.