Война-56. Книга 1. Зов Лавкрафта - стр. 33

Коннери молчал. Потом пошел к ней. Когда Грейс замахнулась, чтобы ударить его по лицу, Шон поймал ее руку. Грейс дернулась, вскрикнула: «Пустите!» Он поднял ее на руки и понес. Она кричала и отбивалась. Дэвид равнодушно стоял за штурвалом, продолжая управлять бегом яхты. В бездонном небе холодно блестели звезды.

Коннери понес отбивающуюся Грейс в каюту. На полпути она вдруг перестала вырываться и прижалась к нему.

Он принес ее в каюту, положил на кровать. И стал раздевать.

А потом доказал ей, что она жива. Ее страсть озарила каюту, словно ядерная вспышка. Ударной волной чуть не сломало койку и переборку. Радиацией чуть не сожгло у него все волоски на руках.

Наверху Дэвид Корнуэлл вел яхту к берегам Италии, слышал скрип дерева, стоны и крики и был совершенно невозмутим, как рельсовое железо.

Грейс вышла из каюты, закутанная в плед. Коннери улыбнулся и встал, но она села не к нему, а чуть подальше. Море, светлеющее на глазах, молочного цвета, было спокойным. Вглядываясь в даль, можно было различить чуть более темную полоску горизонта. И слабое предчувствие розового. Коннери посмотрел вниз, за борт. Вода ворочалась за кормой, лишь слегка потревоженная, сонная.

Яхта скользила в молочно-сером море, словно призрак. Если бы не мелкая дрожь под ногами и легкий гул мотора, можно было бы подумать, что они плывут в подземное царство мертвых. Пересекают Стикс. Яхта «Королева юга» везет в Аид бывшую принцессу, бывшего актера и бывшего (Коннери покосился на Дэвида) человека. Они шли уже несколько часов, забирая все дальше к юго-востоку. Дэвид покачивался, стоя за штурвалом. Лицо его чуть опухло от бессонной ночи, но не выглядело сонным.

Коннери прошел к носу, взял из ящика бутылку содовой. Лучше бы кофе, да и пить он не хотел. Но почему-то взял.

Открыл консервным ножом (шпок) и вернулся на корму. Содовая была холодная, даже зубы заломило.

– Иди спать, я подежурю, – сказал он Дэвиду в спину. Тот, не поворачивась, покачал головой. Нет так нет. Коннери решил не настаивать. Его проблема – яхта. А моя…

Он подсел к Грейс. Она повернула голову, мазнула по нему синим взглядом, отвернулась. От бессонной ночи глаза у нее стали глубокими, как колодцы, а веки припухли. Теперь она выглядела на свои тридцать. Но все равно была чертовски красивой, даже красивее, чем тогда на корте.

– Скоро будем в Италии, – сказал Шон.

Она не ответила, продолжая смотреть, как разбегается за кормой вода. Яхту слегка покачивало. Утренний штиль.

– Как вы?

Она повернула голову, посмотрела на него:

– А как я должна быть?

– Не знаю. Хотите содовой?

Грейс медленно покачала головой, закуталась поплотнее в плед. Нет.

– Вы знаете легенду об Орфее?

– Что вам от меня нужно? – спросила она враждебно.

– Если бы мы не трахались полчаса назад, я бы сказал что-то грубое. Но раз мы трахались, то грубить мне как-то неловко.

– Простите, – она замотала головой. – Я… я боюсь.

– Это бывает, – сказал Коннери мягко. – У вас есть все основания бояться. Но теперь все будет хорошо. Обещаю.

Она посмотрела на него едва ли не с ненавистью.

Коннери допил содовую, выбросил бутылку за борт. Затем поднялся, прошел по палубе и спустился в каюту. Там был встроенный в стену приемник. Коннери подкрутил ручки, попробовал – шипит, трещит, но, похоже, работает. Он выбрал канал и долго подстраивал частоту. Вот!