Вова грабит банк - стр. 2
В мелодичном голосе блондинки присутствовал заметный дефект. Вместо звуков С и Ш получалось нечто среднее, поэтому она выговаривала “ЩВАМИ” и “ПРОСЬЩТО”, будто разговаривала с набитым конфетами ртом. “Возможно иностранка,” – подумал, Вова и решил сделать комплимент, так необходимый при встречах с иностранцами:
– Какой у вас необычный голос!
Блондинка пожала плечами:
– Это после операции, – звучало “посьщле аперации”:
– Давно? – сочувственно поинтересовался он:
– С детства, – выходило “щьс децсщтва”.
“Ага! Значит, наша!” – обрадовался Вова и, воодушевленный этим открытием, перешел в решительное наступление:
– Я хочу пригласить тебя в клуб. Сегодня вечером.
Лицо девушки исказилось так, будто он предложил искупаться в луже с лягушками.
– Я не хожу никуда.
– А как же ты передвигаешься? – не понял Вова.
– Меня возит водитель. И ещё мой самолет, но это если далеко…
После слова "сьщамалёт" Вову передернуло. Он наконец-то разглядел девушку как следует: розовое платье, сшитое явно не в торговом центре; украшения, которые даже при беглом взгляде стоили больше его годовой зарплаты; сумочка, сияющей перламутром чешуи русалки. На чехле телефона радужно переливались самоцветы подозрительно напоминающие бриллианты. Всё что принадлежало девушке выглядело не просто дорого, а безумно дорого.
“Упс…” – подумал Вова, осознав, что имеет дело либо с подругой олигарха, либо с дочкой крутого чиновника. А о чём говорить с подружками олигархов или дочками крутых чиновников Вова не даже не представлял, так как не встречал за свою жизнь оных. С перепугу он ляпнул:
– Так ты замужем?
– Неть, – быстро ответила она.
Вова почувствовал, что теряется, как если бы он вдруг оказался в лабиринте, где вместо Минотавра его поджидала блондинка с телефоном:
– А… Может тогда мы…
– Неть!
Она отвечала быстро, будто за отшивание офисных клерков получила специальный диплом и затем уже без академической расторопности приготовилась вернуться к созерцанию новостных лент – там всегда было что-то более интересное. Вове же некуда было деваться до самого вечера. Он набрался смелости:
– Я тут в Египет летал. Ты там бывала?
Блондинка поморщилась, будто лужа с лягушками, в которую недавно звал искупаться Вова, вдруг начала источать запах дохлятинки:
– Египет? Фу! Египет – помойка!
Вова наконец придумал тему. Ведь о чем можно говорить с девушкой, у которой всё есть? О том, что у неё всё есть! Разумеется!
– Тогда скажи, где лучше?
Блондинка опешила. Она повела пальцем от себя к нему:
– Я?.. Тебе?..
Конечно же ей было невдомёк, зачем что-либо рассказывать. Скорее наоборот: это парень должен был прилагать усилия! Вова в отчаянии развёл руками:
– Значит расскажу я! Вон смотри. – он указал на остановку общественного транспорта. – Вон троллейбус, на котором я каждый день езжу на работу. А вон там такси. На нём я езжу по праздникам или когда напьюсь.
Незнакомка поводила головой по сторонам, а затем оценивающе оглядела его и хмыкнула:
– Смешной ты, – прозвучало как “сьщмисщьной ты”.
Вова не унялся:
– Раз твоих рассказов о загранице не будет… Давай расскажу, как в трамвае…
И начал свою историю…
Блондинка неуверенно кивнула, склонив голову. С абсолютным равнодушием она выслушала одну его историю. Затем подперев подбородок, вторую. Потом Вова присел рядом и стал выдавать анекдоты один за другим. Она слушала с томными вздохами и между историями вставляла свои односложные – “Дя”, “Неть” и “Сьщмисщно”. Оказалось эти интонации вызваны не насмешкой. Лена, как она представилась, действительно так всегда выражалась из-за врожденного дефекта основания языка и впоследствии перенесенной операции.