Вот пришел папаша Зю… - стр. 13
– А куда? – поинтересовался Генька.
– В двухтысячный год – вот куда! Башка, два уха!
– В двухтысячный?! Ё-моё! – глаза у Геньки полезли на лоб. – То-то я думаю, что-то нас как-то необычно колбасило… В будущее! Она ж у меня только на прошлое работала!
Но никто не разделил честолюбивых восторгов конструкторского ума Безмозглого.
– Коммунисты снова к власти пришли, – хмуро сказал Борис Николаевич. – Зюзюкин на выборах победил.
Генька присвистнул.
– Значит, снова светлое будущее строить начнём, – предположил он. И лукаво подмигнул: – Это ж, выходит, мы снова все «товарищи» стали?
– Тамбовский волк тебе товарищ, – оборвал его Ёлкин. – Ты что там нахимичил со своей машиной, чучело сибирское?
Генька опять почесал затылок. Сразу по прибытии, проводив высоких гостей, он бросился за светонепроницаемую портьеру, но – увы! – бутылок «Абсолюта» за ними не было: они остались в девяносто восьмом году. А тут ещё эта катавасия с перемещением… Одни неприятности!
– Да я… того… – стал мямлить он.
– Ну?!
– Шампанского маленько в неё добавил. Сонька моя, покойница, шампанское любила…
– Дур-рак! – воскликнул в сердцах Ёлкин. – Кто же водку с шампанским мешает?!
– То-то я думаю: не та реакция у меня пошла…
Борис Николаевич хотел сгоряча совсем уж нехорошо ругнуться, но покосился на дочь и сдержался.
– Вот что… Гений ты наш Безмозглый, понимаешь, – обратился он к Геньке, стараясь, насколько возможно, держаться в рамках. – Давай-ка живо нас обратно, хотя бы в родной девяносто восьмой вертай.
– Не получится живо, – развёл руками Генька. – Тут дело такое, что в бидоне из составляющего узла перемещений дыра образовалась. Чёрт-те знает, то ли бидон проржавел, то ли топливной смесью разъело. В дыру эту все винные пары от перегонки «Абсолюта» и вышли. А у меня работает принцип закрытой циркуляции: на чём приехал, значит, на том и уезжай, только в обратном порядке. Теперь ехать обратно-то не на чем!
– …мать твою… – не выдержал всё же Борис Николаевич и зловеще двинулся на Геньку. – Башку с плеч!
Генька юркнул за SОНЬКУ, серьёзно опасаясь за свою жизнь.
– Как же я без башки перекидывать вас обратно буду? – ощерился он из-за бидонов. – Вы без моей башки тут навечно останетесь. В светлом, так сказать, будущем.
Безмозглый наглел на глазах. Однако в правоте его слов никто не усомнился.
– Гений Иванович, – вмешался Сергей Ястребженский, решив пойти на компромисс, – мы вполне допускаем, что у вашей машины могут быть технические сбои и прочие недочёты. Но у нас к вам убедительная просьба: пожалуйста, верните нас в исходное положение.
– Я всё исправлю, – пошёл на мировую Генька. – Только мне время нужно: покумекать маленько.
– Давай кумекай быстрей, дубина стоеросовая, понимаешь! – в гневе Ёлкин был страшен. – До вечера время тебе даю! Чтоб сегодня же перекинул нас обратно!
– Да мне чего, мне хоть сейчас, – стал оправдывался Генька. – Вот поди знай, как она, – он кивнул на SОНЬКУ. – Я ж говорил, она у меня с норовом. И топлива нету – все ёмкости пустые.
– Дать ему всё, что нужно, – распорядился Ёлкин, обращаясь к Бородкину. – А вы, Валентин Борисович, проследите за ходом работ.
– Борис Николаевич, – сказал Бородкин. – Я не уверен, что смогу дать Гению Ивановичу всё, что ему нужно при сложившейся на данный момент ситуации.