Воспоминания о России - стр. 31
В старших классах мне неожиданно помог папа. В день моего рождения, после совместного с папой просмотра моих монет, из шкатулки были вытащены несколько больших имперских немецких серебряных монет в 2, 3 и даже 5 немецких марок, в том числе не только Пруссии, но и Саксонии и Баварии. Я был на седьмом небе от счастья.
В те времена у коллекционеров не было клуба, какого-то помещения. Органы управления относились к коллекционерам с опаской, мол, черт их знает, что они там делают. И вообще, почему они без общественного контроля. Поэтому коллекционерам, в отличие от более позднего времени, приходилось встречаться на улице. В школе коллекционирование, особенно в старших классах, не занимало у меня много времени. Особенно после одного случая, надолго оказавшего на меня влияние. Однажды знакомый мальчик из соседней школы привел ко мне домой мальчишку, года на два-три младше нас. Тот показал золотую монету Николая II (кажется, 5 рублей), и предложил обменять ее на интересные для него марки. Он порылся в моем альбоме, отобрал десятка два красивых марок Южной Америки и французских колоний и был доволен обменом. Мне тоже обмен показался интересным. Мы оба понимали, сколько стоят в нашей среде марки, но не знали, сколько может стоить такая монета.
Через пару дней меня вызывает с уроков отец, приводит домой и спрашивает, что за монету я выменял у мальчишки. Оказывается, этот малыш стащил несколько золотых монет у ювелира, с сыном которого был знаком, и разменял их с коллекционерами на марки. Отец привел меня с монетой в милицию к следователю, который вел дело, и там мне сказали немало крепких слов. Так как все участники обменов были несовершеннолетние, то отделались нравоучениями. Тем более что удалось собрать все украденные монеты. Обидно только было, что все марки остались у воришки. О них взрослые забыли. После этого у меня на много лет было стойкое неприятие коллекционирования золотых монет. Я их просто сторонился.
Коллекционирование продолжалось в университете, но значительно большее место в моей жизни оно приобрело после 35 лет. Об этом позднее.
В старших классах все интересы сместились в другую сторону. Вечерами мы старались под всяким предлогом улизнуть из дома и бродить по вечернему Волгограду. В это время я сблизился с Валерой Сергеевым из класса «А». Валера жил в соседнем доме нашего квартала, через два подъезда от меня. Отец Валеры был профессором в Институте сельского хозяйства, в свое время участвовал в битвах травопольщиков и их врагов. Не помню, на чьей стороне. У него было много учеников, как в Волгограде, так и в Москве, в Волгограде он был очень влиятелен. Семья была дружная и успешная. Старшая сестра Валеры, доцент того же института, с мужем – солидным мужчиной – и двумя детьми жила отдельно. Средний брат жил еще с родителями, в отдельной комнате, тоже был женат и работал над диссертацией. Валера рос самым младшим и довольно избалованным ребенком. У него в квартире практически было две комнаты, так как гостиной, из которой был вход в его комнату, никто не пользовался за исключением дней, когда семья собиралась на какой-нибудь праздник. Родители жили в зале, из которого шла дверь на застекленный балкон, являвшийся рабочим кабинетом отца семейства. В квартире жила ещё одна женщина, домработница или дальняя родственница, у нее была отдельная каморка без окон.