Воспитание верности у котов и мужчин - стр. 39

Когда подали вторую перемену горячего, отец довольно руки потер, еще стопарик опрокинул – под жаркое из телятины и кулебяку с капустой это же самое то. И говорит Стасу:

– А вот мама твоя,  сынок,  в молодости на Танюшу очень похожа была. Помню: как увидел я ее в первый раз, так и охнул. Коса с кулак толщиной, глазищи голубые – на пол-лица! Как глянула на меня,  у меня аж мураши по спине побежали. И понял я: вот она, судьба моя. Тебе, Танюша, тоже надо бы косу отрастить, – обратился он ко мне. – Я вот до сих пор Наталье не даю стричься.

– Замучил меня  совсем с этой косой, – рассмеялась мама Стаса, обмахиваясь салфеткой. – Уже и узел заплетаю низкий. Куда с косой-то? Стыдно! Я ж не девчонка. Говорю ему: хочу стрижку модную у хорошего стилиста сделать. Так не дает же!

– Никаких стилистов и прочих пиндосов! – немедленно разозлился отец. – Только естественная красота! Все беды наши начались с того, что мы бабам косы резать разрешили. Они себе заодно и другого много чего отчекрыжили. Свобод разных, прав дурацких.

– Ну почему дурацких? – осмелилась возразить я. – Равноправие – это хорошо.

– Да? – прищурился Иван Федорович. – И что же хорошего в том, чтобы баба одна по жизни билась? Чтобы рожала сама и детей растила? Чтобы по ночам в одиночестве в подушку рыдала? Нет, Танюша,  у женщины все права должны быть на кухне, при хорошем муже и в богатом доме. Вот решать, что на обед подавать – это ее право. А в остальном пусть мужик за нее бьется. А она пусть ходит по дому с толстой косой и ресницами хлопает. И деток рожает, а не по мужикам мается от одного к другому.

Странная, конечно, точка зрения в наши времена. Такой квасной патриархат. Но одно у Ивана Федоровича отнять нельзя: ответственность за свою семью. Жалко, что Стас в этом смысле в папу не пошел. Когда я только начала у него работать, он меня ничем не выделял среди остальных. Потом мы вместе сделали пару очень успешных проектов, основанных на моих идеях, и это нас сблизило.

И хотя все сотрудники шептались за моей спиной, что Стас просто пользуется моими идеями, но мне было все равно. Если люди – пара, то какая разница кто и что придумал? У нас все общее: и успех, и провалы.

Стас мне понравился прежде всего тем, что он был точно такой, как в моих детских мечтах. Идеальный, как в рекламном ролике. Красивый, богатый, образованный и очень влюбленный в меня. Кто же знал, что это его маска, и что любить он умеет только себя самого?

– Эй, Тань, ты меня слышишь, нет? – Наташа потрясла меня за плечо, отвлекая от мыслей и воспоминаний.

– Извини, Наташ, задумалась!

– Тань, соберись! Сейчас нужна максимальная концентрация. Заказчики из ювелирного дома – это люди принца из Саудовской Аравии. Принц, конечно, сам не приехал, но там сидит его референт, который будет с нами беседовать, – тут Наташа закатила глаза и шумно выдохнула. –Там такой мужик, что у меня аж в зобу дыханье сперло! Так, предупреждаю сразу: он – мой. И чтобы даже не думала ему глазки строить!

– Наташ, заказчикам глазки не строят. Это непрофессионально. Можешь не волноваться, – улыбнулась я.

– Мое дело предупредить! – прошептала Наташа и умчалась, громко  цокая каблуками-шпильками.

Я пошла за ней в комнату для переговоров, или как мы ее называли: в совещательную. И, даже не заходя в комнату, через стеклянную стену увидела Егора.