Восьмой цвет радуги. Часть 1. Путь - стр. 14
* * *
Вождь был настроен очень решительно. Он собирался получить от Эйнара ответы на все интересующие его вопросы и причем немедленно. Но не тут то было. Эйнара в доме не оказалось. Он не появился и тогда, когда все сели завтракать. На секунду Оспак испугался, решив, что Эйнар ушел также внезапно, как и появился, но стоявший у двери мешок развеял его опасения. Занимаясь ежедневными делами, вождь немного отвлекся и вспомнил об Эйнаре только тогда, когда солнце уже было в зените. Оспак почувствовал тревогу. Куда мог уйти его гость? Вдруг с ним что-то случилось? Немного подумав, он решил, что Эйнар мог пойти только к Скалистым горам. Недолго думая, и не взяв никого с собой, Оспак отправился следом за Эйнаром.
Он не любил горы. Просто не любил – и все. Это был не страх, нечто другое. Скажем, ему неприятно было здесь находиться. Именно неприятно. Почему – Оспак никогда не задумывался. Он просто не ходил в горы – и все. А вот сегодня пошел, потому что волновался за Эйнара. К тому же его беспокоило еще кое-кто. Та женщина, которую он увидел сегодня ночью… Её лицо было ему знакомо, но где и когда он мог ее раньше видеть, мужчина вспомнить не мог, хотя и пытался. Пытался все время, пока шел сюда. Увидев сидевшего на камне Эйнара, он обрадовался как ребенок. Правда, его радость исчезла сразу, стоило только тому обернуться. Бледное лицо, потухший взгляд…
– Что случилось?
Оспак плюхнулся на камень, вытирая потный лоб рукою.
– У тебя такое лицо… Это, вообще, ты?
– Я. Зачем ты здесь?
На лице вождя появилась растерянная улыбка.
– Ты пропал. Я волновался. Думал, ты заблудился.
Сообразив, что сморозил глупость, Оспак усмехнулся.
– Прости. Я знаю: ты не можешь заблудиться. Но тебя так долго не было…
– Ты видел кого-нибудь, когда подходил сюда?
– Нет. А что?
И тут данянина пронзила догадка:
– Тут кто-то был? Та женщина, которую я видел ночью?
– Ты знаешь ее?
Оспак еще раз провел рукою по лицу. Его взгляд остановился на озере.
– Ответь, Оспак!
– Её лицо показалось мне знакомым. Я все дорогу, пока шел сюда пытался вспомнить, где ее видел. Но так и не вспомнил. Наверное, старею…
Вождь встал.
– Ты куда?
– Я пить хочу.
– Сядь. Нам нужно поговорить.
– Но…
– Из этого озера пить нельзя. Сядь, Оспак.
Вождь послушно опустился на камень.
– Ты сказал, что не можешь вспомнить, где видел эту женщину раньше. Хочешь, я тебе помогу?
Оспак отвернулся.
– Это она хотела убить меня? Но почему?
– Ты хочешь вспомнить или нет?
– Хочу. Только…
– Это не больно.
– Хорошо. Что мне делать?
– Тебе – ничего. Просто посмотри на меня.
Мужчина тяжело вздохнул. Он хорошо помнил страх, который пережил в бане, когда посмотрел Эйнару в глаза.
– Только не надо копаться у меня в голове. Там и так порядка сроду не было…
Эйнар улыбнулся.
– Обещаю: копаться не буду. Кое-что найду – и все.
Вождь тяжело вздохнул. Смотреть Эйнару в глаза, это то же самое, что гулять в горах, но делать нечего. Зеленые, как трава глаза встретились с ореховыми. Оспак вздрогнул. Мысли заметались в его голове, как мыши к кладовке. Это сравнение было настолько верным, что ему даже стало щекотно. Перед глазами всплыло лицо отца… Вот он бежит к нему по траве… Выходит, Эйнар возвращает его в детство… А это что? Горы… Точнее тропа вдоль горного ущелья. К счастью, он идет по ней не один, а с отцом. Тот хмурится и отворачивается от Оспака. Наверное, он в чем-то провинился перед ним. Но в чем? Они остановились. Он хотел взять отца за руку, но тот оттолкнул его. Вдруг появилась женщина. Очень красивая, со светлыми как снег волосами. На руках она держит ребенка. Она подходит к отцу и разворачивает пеленки. Оспак встает на цыпочки, чтобы увидеть, что там находится. И вдруг отец хватает из рук женщины сверток и достает оттуда… ребенка. Тот плачет. Отец подходит к самому краю скалы и бросает ребенка в ущелье. Женщина кричит. Он тоже. И плачет. Ему жалко ребенка. Толчок в плечо. Темнота. Потом голос: