Восхождение - стр. 61

– Господа, – стараясь быть таинственно-строгим, чуть ли не по слогам произнес Борис, – дело, которое нам предстоит, не подлежит огласке, поэтому для его обсуждения надо собраться в таком месте, где постороннее ухо нас не услышит.

– Может, в «Трактире», – подал кто-то голос, – под утро, после закрытия?

– Нет, – решительно возразил другой, – там полно полицейских, в любой момент могут нагрянуть и поинтересоваться, что это у нас за сборище.

– Тогда в гараже, – предложил начинающий лысеть поручик Маркин. – Ночью там ни души, один я сижу у ворот и гоняю вконец обнаглевших кошек.

– Кошек? – удивился Скосырев. – Они-то вам чем мешают?

– Подают дурной пример, – двусмысленно улыбнулся Маркин.

– То есть?…

– У них там что-то вроде места свиданий, бордель – одним словом. Так нет бы зажать в углу свою кошку и заниматься ею одной, эти мерзкие коты устраивают в гараже самую настоящую коллективную оргию. А как они при этом орут – с ума сойти можно! Овчарку бы на них хорошую, так нет же, хозяин жадится и денег на собаку не дает.

Все так и грохнули со смеху, но предложение назначить встречу в гараже одобрили. Не откладывая дела в долгий ящик, собраться решили той же ночью. Поручик Маркин как мог прибрался в гараже, вместо стульев расставил старые сиденья от машин, а вместо стола – бочку из-под бензина.

– Извините, – виновато улыбнулся он, но ни венских стульев, ни чиппендейловских диванов не нашлось, так что придется обойтись, чем бог послал.

– Ерунда, – благодарно пожал его руку Скосырев. – Крыша над головой есть, посторонних ушей нет, а все остальное не имеет значения. Будем считать, что к работе приступаем в полевых условиях.

Когда все расселись, Маркин попросил воздержаться от курения: вокруг, мол, полно бензина, масла и солярки – и тайная вечеря началась.

– Господа офицеры, – понизив голос, начал Скосырев, – мы приступаем к делу, которое, с одной стороны, требует конспирации, а с другой – полной открытости. Поэтому, обращаясь к вам «господа офицеры», я это делаю в последний раз. Отныне вы – члены Демократической партии Андорры, и называть мы друг друга будем не братьями, не коллегами и не товарищами, а соратниками. Напомню, что это старинное русское слово происходит от слова «рать», что значит «войско», боевая сила или ополчение, и соратники – это люди, которые ратуют, то есть борются за одно и то же дело.

Не удивляйтесь моим мудреным речам, – повысил голос Борис, заметив, что кто-то из соратников фыркнул, – все дело в том, что к этой встрече я серьезно готовился и не один месяц провел в библиотеке – вот и нахватался не совсем понятных господам окопникам слов, – обезоруживающе улыбнулся он.

– Ладно, шпарь дальше! – крикнули из дальнего угла. – Разберемся. А чего не поймем, спросим у Старшего соратника. Тебя-то, поди, так надо величать?

Чего угодно ожидал Скосырев, но только не такого поворота событий: с этой минуты кличка Старший соратник прилипла к нему намертво, и ни по имени, ни по званию его никто не называл.

– Ну, Старший так Старший, – согласно кивнул он. – А теперь я вам кое-что напомню. Все вы прошли и Первую мировую, и Гражданскую, поэтому хорошо знаете, как дурили народ большевики. А задумывались ли вы о том, почему большевики, будучи самой малочисленной партией, захватили власть? Да потому, что вбросили в народ понятные каждому мужику, простые и привлекательные лозунги. «Мир – народам, земля – крестьянам, фабрики – рабочим!» Что может быть лучше?! Мир – это значит, штыки в землю и айда по домам. А то, что поражение в войне чревато колоссальными контрибуциями, никого не волновало. Насчет фабрик и земли – это прямо по пословице: «Не было ни гроша, да вдруг алтын», то есть прийти и чисто по-бандитски отобрать фабрики и поместья у истинных хозяев.