Вошедшие в ковчег - стр. 31
Всерьез я не предполагал, что мне придется прибегнуть к этим крайним средствам. Я жил в ощущении полной безопасности и спокойно ждал того момента, когда экипаж взойдет на корабль. Все началось с портативного универсального станка австрийского производства, купленного мной для изготовления замков с кодом. Прежде всего я выточил крохотные винтики для закрепления дужек на очках. Потом починил авторучку, сделал разные детали к старому фотоаппарату. Я все отремонтировал, изготовил кое-какие нужные вещи. Самой выдающейся моей работой было автоматическое духовое ружье. Причем необычное. По внешнему виду оно напоминало зонт, только спицы потолще. К сожалению, не нашлось места для установки прицела. Поэтому ружье можно было использовать лишь при стрельбе с близкого расстояния, и прямому назначению – я сделал его для истребления крыс – оно не отвечало. Но служить зонтом могло вполне. Если бы я стал продавать ружье на крыше универмага, его бы оценили гораздо выше, чем ту водяную пушку.
Могут ли меня привлечь к ответственности, если кто-то из вторгшихся получит ранение?
Через две, а может быть, через двадцать секунд стальная дверь под собственной тяжестью закрылась, издав глухой звук. Продавец насекомых включил карманный фонарик. Но свет был слишком слаб. Образуя крохотный конус, он тут же растворялся, лишь подчеркивая непроглядную тьму, простирающуюся на двадцать два метра в длину, тридцать один в ширину и восемнадцать в высоту. Продавец насекомых крикнул в эту тьму:
– Есть здесь кто-нибудь?
– Конечно есть, – донесся подхваченный эхом голос, и нам в лицо ударил яркий луч большого фонаря. – Долго же пришлось вас ждать. Включите скорее свет!
Голос зазывалы – ошибиться было невозможно. В нем слышалась напускная веселость, но в то же время чувствовался и неприкрытый вызов. Потом раздался голос женщины:
– Больно… ой как больно…
Судя по тому, как она произнесла эти слова, видимо, ничего страшного не произошло. Поняв, что их жизнь вне опасности, я вздохнул с облегчением. Следовавший за мной продавец насекомых, точно наткнувшись на тьму, упал. И в тот же миг луч слабого фонарика, освещавший пол, исчез, поглощенный мраком.
– За перила-то хоть можно держаться, не опасно? – спросил хрипло продавец и, откашлявшись, продолжал уже нормальным голосом: – Так, значит, это вы? Все-таки добрались.
– О, это же Комоя-сан. – Голос женщины прозвучал бодро. Но зазывала, видимо, тут же одернул ее, и она снова жалобно вскрикнула: – Больно же, больно…
– Пролезли все-таки. Даже собаки им нипочем, – возмутился продавец насекомых.
Из темноты, черневшей за пляшущим светом фонаря, послышалось в ответ:
– Ничего себе приветствие. Скажите лучше, зачем вы-то пожаловали сюда! Лицезреть вашу физиономию не доставляет нам никакого удовольствия.
Судя по тону, было непохоже, что у них лишь шапочное знакомство. Продавец насекомых что-то скрывал о своих отношениях с зазывалой и его подругой.
– Ишь как он заговорил! Да вы просто воры – украли билет на корабль, – продолжал кипятиться продавец.
– Не будем ссориться. Все должно идти своим чередом. Нам пришлось немало поплутать, пока добрались сюда.
– Но все-таки добрались. Какое счастье, – съехидничал я.
– Если нужно заплатить за вход, мы не возражаем, – сказал зазывала.