Восемь виноградных косточек - стр. 14

Она высвободила одну руку и протянула ее, чтобы взять бокал со стола, поднести его к губам и пригубить то, что в нем плескалось. Ее левая рука все так же обнимала грудь, затянутую в черную ткань.

– Ведь правда, да?

– Да, – ответил Аарон, – Обещаю.

– Вот и хорошо.

– Это все? – спросил он.

– О да, мой милый, – она потянулась к блюдцу, прицелилась зубочисткой в россыпь кубиков сыра. Прядь белых волос выбилась у нее из-за уха. Теперь Норма Абрамс напоминала ему персонажа фильма по мотивам компьютерной игры, чье имя вертелось на языке, но он оставил это сравнение при себе.

Он встал и вышел из кабинета.

Когда на столе среди бумаг заверещал телефон, Аарон все еще думал о сегодняшнем вечере, о кольце с бриллиантом. Боролся с искушением достать, поделиться радостью до того, как она случится. Две с половиной недели – удивительно, как оно не прожгло дырку в кармане. Гудение вибровызова напоминало жужжание крупной мухи в спичечном коробке. Номер звонящего определился, но без имени, поскольку не был записан в память телефона.

С незнакомых номеров часто звонили спамеры с предложением всякой дряни. Они всегда звонили не вовремя, всегда заставали врасплох, как будто знали, что ты погружен в размышления и, как следствие, наиболее беззащитен.

– Черт с тобой, – он нажал зеленую кнопку и сказал: – Слушаю.

– Ари, привет, – сказали на том конце.

Именем «Ари» его называли близкие, включая родителей. Таких людей Аарон мог бы по пальцам пересчитать. Он узнал голос и тут же сообразил, почему звонок не высветил имени. Когда в друзьях числилась семейная пара, он заносил в записную книжку лишь одного из них.

– Курт?

– Да, – ответил Курт Шнайдер.

Аарон подался вперед и заткнул пальцем левое ухо. Казалось бы, ничто не предвещало беды в этом дружеском звонке. Однако… Курт звонил второй раз в жизни.

– Ари, – сказал Курт. – Я не могу найти Ивонн.

– Что-то случилось?

Курт Шнайдер громко выдохнул в трубку, потом воцарилось длительное молчание, уместное среди очень хороших друзей. Наверное, раздумывая над следующими словами, он хотел подчеркнуть, что возникшее между ними доверие до сих пор в силе.

– Мне больше некому позвонить, – наконец выходнул Курт. – Ивонн пропала. Я позвонил Отто Кауфману в «Столичное обозрение». Он сказал, она не сдала статью в обещанный срок.

– Но так бывает, – перебил его Аарон. – Иногда нужно больше времени. Сделай паузу, подожди.

– Ха! Нет, Ари. Только не в этот раз, – ответил Курт. – Она пропустила день рождения Софи пятнадцатого августа. Ивонн в беде! Вот что я думаю.

Что верно, то верно, – подумал Аарон.

С Ивонн они дружили со школы, гоняли мяч во дворе. Пропустить день рождения дочери она не могла. Даже после развода с Куртом они оставались семьей. Во многом, конечно, благодаря малютке.

Ивонн относилась к редким женщинам, которым психическое здоровье ребенка заменяло все остальные стремления в жизни. Ни разу она не кричала на дочь, а когда речь зашла о разводе, сама предложила Курту оставить Софи у себя. Он женился второй раз, и там речь шла о полноценной семье, где мать, пусть не родная, большую часть времени находится дома. И в том числе – большую часть ночи.

– Ты ей звонил? – спросил Аарон.

В ответ Курт издал звук «Пф-ф-ф», настолько резкий, что Аарон отпрянул от телефона.