Восемь виноградных косточек - стр. 13
Норма положила сыр в рот. Скользнула взглядом в сторону, вытащила из стопки бумаг лист – копию электронного письма – и положила перед ним на стол.
– Поедешь на G20, в Россию.
Она говорила в своей манере, без пауз, чтобы вставить хоть слово.
– Вот письменное подтверждение аккредитации. Электронный билет на самолет и бронь в отеле «Парк Инн Прибалтийская» я отправила на почту. Распечатай и не забудь взять с собой. Номер с видом на Балтийское море, окна выходят на запад… – тонкие губы Нормы растянулись в улыбке. Серые глаза по-доброму сверкнули. – Все закаты твои.
Она вздернула брови и пригубила напиток. Бокал в ее тонких белых пальцах казался наполненным чем угодно, только не вином.
Аарон взял листок, для вида пробежал глазами. В тексте часто мелькало название города – Санкт-Петербург; город, в котором родился нынешний российский президент. И где ни разу за время его правления не произошло ни единого террористического акта.
– Когда вылет? – спросил он, не глядя на Норму.
– Тридцатого августа.
– Не рано? – усомнился журналист. И догадался, о чем речь. – Саммит начнется пятого.
– Нормально, – сказала она. – Так я и задумала. Политика нас мало интересует. Обживешься и попробуй почувствовать настроение в обществе. Уверена, многие, если не все, с трудом понимают, зачем они эту встречу затеяли. Говорят, район близ Константиновского дворца оцеплен полицией, а люди, чтобы попасть домой, стоят в очередь на КПП; каждый день по утрам опаздывают на работу. Напиши про все это, как ты умеешь. Передай эмоциональный фон, взгляд простых людей, стоящих у подножия Олимпа в надежде понять, почему, когда боги пируют, сверху вместо золота и еды падают камни.
– Понятно, – сказал Аарон и сложил листок вдвое. – Красиво сказано. Я украду для репортажа?
– Бери, – ответила Норма. Ее губы оставались неподвижны, но ямочки на щеках выдали чувства суровой леди. – Мне все равно без надобности.
Они перехлестнулись взглядами, как два компаньона, идеально дополнявших друг друга. Образное мышление Нормы Абрамс было предметом зависти среди пишущей братии – всех, кроме него. Аарон и главный редактор «Инсайда» изобретали метафоры с непосредственностью детей, скорее для удовольствия, но никак не ради красного словца. Для него и для нее талант являлся не капиталом, а индикатором людей «своего круга».
«Если бы не симпатия, поездка на саммит могла достаться кому-то другому», – подумал он.
«И если эта ментальная близость держится на столь тонком родстве, как художественное воображение, как долго она протянет?»
Аарон помнил, что бывало, когда рядовой сотрудник попадал в немилость Норме Абрамс.
И ему стало грустно.
Какова вероятность, что это случится с ним?
Глава 4
Норма Абрамс прочитала грусть на его лице, сложила руки на груди и посмотрела из-под полуопущенных век.
– Ты не рад? Мне казалось, мужчине вроде тебя полезно развеяться, сменить обстановку.
– Наоборот, – ответил Аарон, – Я должен сказать спасибо. Мне вроде как повезло.
Последние два слова вовсе не требовалось произносить, но, кроме прочего, Норма Абрамс ценила откровенность и платила за нее сполна.
– Ясно, – сказала она. Стальной блеск в ее глазах смягчился, она задумалась, с едва заметной улыбкой скользнула взглядом в сторону, словно прочла его мысли. – Надеюсь, юноша, когда потребуется, вы отложите сердечные дела, чтобы посвятить себя работе.