Ворожея - стр. 12
Но как ни тянул Цвет время, а до места добрался.
И все ж странный какой-то этот торговец. Нет чтобы в деревню вернуться до конца Купалья, так костры вокруг обоза разложил, точно специально всяких нечистиков призывает. Сам вон на подушках расписных ноги закрутил, очи сомкнул да какую-то дудку курит. Стражу выставил. Неужто этот пришлый мыслит, что десяток крепких воинов сумеют выстоять хотя бы супротив одного упыря иль какого иного мерзотника? Да ни один даже самый ладный меч с волшбой черной не сдюжит!
Когда нерадивый кузнец подошел вплотную к торговцу, тот продолжал неспешно выпускать струйки густого серого дыма. В стеклянном сосуде, к которому резная дудка крепилась мягкой трубкой, постоянно что-то булькало. Очей хозяин обоза так и не раскрыл. Цвет обиделся – ишь ты, никак не ниже князя себя мыслит.
– Ну, чего тут у вас стряслось? – спросил молодой кузнец.
Старшой помощник, тоже обряженный в длинный халат, но малость поплоше, согнувшись чуть ли не пополам, заговорил:
– О, свет-искусник! Как же мы рады тебе! Наконец ты исправишь этот досадный простой, и наш караван опять устремится по неотложным делам. Хвала небесам, драгоценный товар не пострадал!
– Ну, это… Вот и добре. Так какая кобыла потеряла подкову?
– А ты сюда иди, милейший, сюда, – приторная сладость в голосе говорившего понравилась молодому кузнецу, потешила гордость. Торговец совсем не так с ним изъяснялся. Цвет уже было решил, что не такие уж и противные эти чужеземцы. Но когда понял, сколько работы предстоит, ощутил, как к горлу подкатывает дурнота. Гонец, посланный торговцем, ничуть не приврал – каждая лошадь в обозе потеряла по подкове. И слетели как раз те, что отливал и ставил молодой мастер: на правое переднее копыто. Цвет густо покраснел, тихо радуясь, что никто из односельчан этого не ведает. Его и так частенько ругают, а тут вон первое задание – и не сдюжил. Торговец внезапно раскрыл веки и пристально поглядел на кузнеца. В узких глазах читался укор – и краска на лице молодого кузнеца проступила гуще.
– Ну, я это, что ль за работу примусь?
Помощник кивнул и, согнувшись еще ниже, задом отошел в сторону. Хозяин обоза вновь сомкнул очи.
Как и ожидал молодой кузнец, до вечера ему справиться не удалось. Вон уж и солнце закатилось. Торговец давно на боковой почивает. Старшой помощник пряную лепешку лопает. Охранители у костерка вином балуются, на кузнеца поглядывают, что-то на своей тарабарщине молвят да посмеиваются. А Цвету еще три коня подковать надобно. Эх, друзья-приятели никак уже с девками через огнище скачут, скоро венки станут ловить да по лесам с молодицами разбредутся, а он тут… Эх… Вот бы папарать-цвет сыскать! Уж тогда бы он зажил! Уж тогда бы он никак не меньше старосты сделался…
Вдруг недалече раздался протяжный волчий вой. У края стойбища мелькнуло нечто огромное и снова нырнуло во тьму. Сердце Цвета дрогнуло. Стражники что-то закричали. Торговец резко сел, пытаясь вникнуть в происходящее еще мутным ото сна сознанием. Цвет же шарил настороженным взором по стойбищу. И сильно пожалел, когда отыскал-таки незваного гостя. Лишь невероятное усилие молодого кузнеца сдержало рвотный позыв – тело помощника безвольно сползало на землю по краю телеги… без головы! Рука все еще сжимала недоеденную лепешку. Гигантский рыжий волчара вдвое, а то и втрое крупнее обычного волка с громким хрустом разжевывал добычу…