Ворошенный жар - стр. 13

За установившимся однообразием дней что-то зреет. Что же? А пока усердно радуюсь этим дням. Ходила с целым ворохом ребятишек за черемухой. Жаль только – отцветает.

Он томится как с похмелья и разом оживает, встряхивается, когда снова – дело, риск, идти ему в разведку. И опять пока что проходу не даст сколько-то пригожей бабенке, чтобы не ущипнуть, не притиснуть.

– Ох ты пятух! – заругалась на него одна. – Одно слово – командир. Тебя надо скастрировать, чтоб ты тут не задирал всех!

Еще одна памятка немецкого солдата:

«У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобою старик или женщина, девочка или мальчик – убивай…»

Крайнюю избу занимают под наш узел связи. Хозяйке велели пока что на время переселиться по соседству.

– Не пойду. И все. Я насчет этого твёрда.

Затишье. Живешь очень природно, опрощенно – и чувствуешь живительность этого необычного состояния.

А саму природу: деревья, травы, темные зубья отдаленного леса в закатных лучах солнца, луну – либо не видишь вовсе, либо они возникают как щемящие виденья красочного мира, поглощенного войной.