Вор и тьма - стр. 35
– Есть другая мысль.
Полковник с неприкрытой ненавистью уставился на меня. Он опасен, я убедился в этом на собственной шкуре в схватке у Черной речки. Демонстративно выдернул из кобуры на груди один пистоль и отступил на несколько шагов от пленника. Коль кинется, успею пальнуть в него.
Акан одобрительно хмыкнул.
– Так чего удумал с ним? – спросил Рой. Теплых чувств к имперцу в нашем потрепанном отряде никто не испытывал.
– Веревка нужна.
– Вешать будем?
– Нет, он тогда легко отделается, – обсуждение участи Геринга при нем самом являлось своего рода истязанием, однако пленник не заслужил иного отношения. – Свяжем и уложим рядом с Тейвилом, пусть ждет обращения. Все из-за этого урода…
– Убью!
Огсбургец прыгнул. Чтобы вцепиться в меня, разорвать зубами глотку или хотя бы получить пулю и легкую смерть. Он упал в полушаге, ударившись лицом в мох в двух дюймах от моих сапог. Рой впечатал полковника в землю. Толстяк сбил его в прыжке и затем ловко заломил руку. Беспомощный, обездвиженный огсбургец плевался и сыпал бранью на своем собачьем наречии.
Я ударил его сапогом по поганому рту. Совсем не благородно, только никто не обещал Герингену дворянских поединков, зато имперец заткнулся. Он ненавидяще глядел на меня, с разбитых губ и подбородка стекала кровь.
Вернулись Барамуд и Крик.
– Вижу, время зря не теряете, – прогудел басом гном.
– Решили вот, как быть с ним, – сказал я, объяснив, что оставляем Герингена здесь.
Бородач и перворожденный не возражали. Вместе мы основательно связали пленника. Огсбургец проклинал каждого, и гном попросил эльфа отрезать полковнику язык. Я и Рой еле отговорили перворожденного и Барамуда от этой идеи – возни много, да и потом – вдруг сдохнет раньше времени… Зато кляпом пасть заткнули. Для верности, посадили спиной к обгоревшему пню и привязали к нему еще одной веревкой. Теперь точно не выпутается, и не уползет никуда.
– Хоть бы тебя какая собака уже цапнула, – хохотнул Акан, – но помрешь точно не от моей руки. Значица, никаких черных призраков.
Эльфу и гному шутка понравилась.
– Иди, Гард, – монах закончил с исповедью и подошел к нам, – Ричард зовет.
Томас Велдон неодобрительно посмотрел на связанного Герингена, но протестовать не стал.
– Вытащите тряпку из его рта, – велел церковник. – Спрошу, хочет ли покаяться.
Генрих хотел, да и черт с ним. Я направился к Тейвилу.
– Купец, – лицо умирающего покрылось испариной; жар возвращается, скоро он потеряет сознание, – мое имя Ричард Тейвил, я последний барон острова Гонт. Запомни это!
– Знаю.
– Не перебивай! Ричард Тейвил, лейб-лейтенант королевской гвардии и агент Его королевского величества палаты Тайных дел.
Теперь я слушал внимательнее. Давно догадывался, что Ричард не простой офицер, и состоит на службе в этой самой палате. Ищейки и телохранители короля! Однако зачем он признается?
– Слушай меня. Я прибыл в Загорье за доказательствами предательских помыслов нового губернатора Конрада Дамана. Только уж слишком быстро тот проявил себя. Недооценили мы сукиного сына… Мое задание потеряло всякий смысл, но вскоре появились ты и твое треклятое Запустение… Дело в том… Последнее время ниточки от некоторых ревентолских клубков вели, как ни странно, сюда. В проклятые эльфийские леса…
Ричард замолк, слова давались ему с трудом.