Вор и проклятые души - стр. 23
Нет, ничуть она не похожа не мертвую. Приятно пахнет духами, длинные ресницы и карие глаза, в которых можно утонуть. Можно броситься в этот омут, но я люблю другую. Я поставил на кон все и впустил в наш мир Дьявола, чтоб спасти Алису.
– Что тебе, сладкий? – промурлыкала вампирша.
Что ей сказать? В голове пусто, лишь думал о ней и о моей возлюбленной. Столь близко от Ирменгрет кровь становится горячей, но я люблю Алису. Я все отдал за нее, душу и жизнь, а сейчас отстранился от красивой женщины с игривым ушками на рыжих волосах. Ирма нарочито недовольно поморщилась.
– Ох ты ж!.. – вырвалось у Войны.
Предвестник упал на спину и вытянул ноги, он дышал часто-часто, как после долгого и изнуряющего бега.
– С ним в порядке, – поднявшийся Велдон, повернулся к нам спиной. Отошел на несколько шагов, повинно опустив голову, и глубоко натянул капюшон.
Предвестник пошевелил поврежденной ногой, потом согнул ее в колене, выпрямил снова.
– Девять золотых стрел мне в зад! – выругался Бран и вскочил на ноги одним рывком. – Спасибо, монах!
Томас Велдон не ответил, он все так же стоял, обреченно опустив голову. Пользовал святую целебную магию без молитв, и осознание нового греха терзает душу. Черт с тобой, святоша! Нашел из-за чего терзаться! Мы пали давно и очень низко, но обязаны выжить и победить Низверженного. Ты – ради Лилит, я – для Алисы!
– Где они?
Мы понимали друг друга уже без лишних слов.
– Слуги Ишмаэля появятся здесь через час, – ответила вампирша.
– Отлично! – я распалял себя перед скорым боем.
– Каков замысел? – предвестник стряхивал с плаща снег. В его движениях ничего не выдавало, что еще несколько минут назад страдал о сильной боли в поврежденной ноге.
– Идем в башню, – я направился к донжону, – там осмотримся и решим.
Следы, которые мы оставляли, нарушили чистый, нетронутый снежный покров на площади внутри замка. Лес, что окружал Волчий дом, не осмелился проникнуть внутрь крепостных стен. В ином месте через разрушенные крыши домов давно бы пошла поросль, а трава легко покрыла бы собой булыжники, которыми мостили двор замка. Однако нет ничего. Создавалось стойкое ощущение, что еще несколько дней назад здесь кипела жизнь.
А сейчас пустота! Иногда в заброшенных домах появляется ощущение, что за тобой наблюдают, но тут лишь пустота и тишина, которую мы старались не нарушить разговором. Так и дошли в молчании до донжона.
Главный вход в него зиял кромешной тьмой. Нам туда.
– Я подсвечу, – сказал Велдон.
Монах сложил ладони и через три удара сердца раскрыл их к ночному небу. Неакр знал заклятье, что осветит мглу, и теперь его знал отец Томас. От ладоней церковника отделился сгусток света – святящийся шар – поднялся над нами на фут и полетел, будто покачиваясь на незримых волнах, в донжон.
Внутри просторный совершенно пустой зал с несколькими проемами, за которыми снова царила тьма, и каменные ступени, уходящие на этаж выше вдоль стены башни.
– Где всё и где все?
На меня с недоумением посмотрели две с половины пары глаз.
– Где останки лекантийцев? Где их скелеты и сталь, что была на них или при них? Как был обставлен этот зал? Почему сейчас только голый камень? Где, черт возьми, сами эльфы?
Вампирша оказалась рядом и приложила указательный пальчик к моим губам.
– Тс-с-с! Не разбуди хозяев раньше срока.