Вор и проклятые души - стр. 25
Святой отец пропустил колкость вампирши мимо ушей. Он с гневом смотрел на меня.
– Гард! Ты ничего не забыл?
– Нет.
– Ты не спросил меня, готов ли я пускать в ход черную магию Неакара!
Я не сдержался!
– Проклятье! Велдон! Вы в девицу-недотрогу вздумали играть!
Монах сложил руки на груди и сверлил меня тяжелым взором левого своего ока.
– Бран, Ирма, прошу вас оставить нас ненадолго!
Они отошли. Насколько это можно было сделать на башне.
– Святой отец… – начал я.
– Не называй меня так!
– Почему?
– Потому что моя душа проклята! Нет во мне святости! Я пал столь низко, что не ведаю, поднимусь ли когда-нибудь к свету.
– Как знаешь, Велдон, – я разозлился. – Хочешь становиться в позу, пожалуйста! Надумал сложить руки? Сколько угодно! Но твоя дочь по-прежнему в лапах Низверженного! Кто ее спасет? Я?
У монаха задвигалась нижняя челюсть. Он хотел бросить мне в лицо нечто, что задело бы побольней. Но от плевка в душу хуже не станет! После сделки-то с Люцифером! Ха! Любые слова Велдона – это просто пустяк, после всего пережитого.
– Так вот! Можешь не марать в крови свои белые рученьки! Но я иду только за Алисой! Твоя дочь, судя по всему, помощи от отца не дождется!
– Что ты от меня хочешь?
– Чтобы черная магия Неакра уничтожила несколько десятков приспешников Низверженного. Ты сможешь это?
Когда-то я мог говорить с Велдоном, лишь называя его на «вы». Да что там! Еще несколько мгновений назад! Но он такой же, как я. Всего лишь грешник с тяжким грузом на душе.
– Гард, мы прокляты.
Кровь и песок! Я слышал это уже несколько раз.
– Мы принадлежим не себе. Ты же знаешь это, Велдон.
– Знаю.
Голос инквизитора дрогнул. Он опустил голову, и капюшон рясы укрыл лик монаха. Продолжил он говорить тихо, едва слышно:
– Но надежда на Спасение и Прощение есть каждого. Даже у нас!
Велдон поднял горящий взор. Такой, как прежде.
– Верь мне!
Я вздохнул.
– Верю, – это была ложь.
Я верил только в сделку с Дьяволом. Вот в чем правда моей жизни и моего посмертия. Но посмертия у меня, кажется, нет. Смерть – не та награда, на которую можно рассчитывать. Я могу умереть, но мертвым мне не быть.
Проклятый пепел! Сколько раз я уже смотрел на свою левую чешуйчатую серо-зеленую руку с черными и острыми когтями? Посмотрел и в этот раз.
– Вижу, ты в сомнениях, и это немудрено, когда в тенетах Сатаны, – голос Томаса Велдона звучал как в прежние дни, когда он был истовым инквизитором и чадом Матери Церкви. – Мы освободим и Лилит, и Алису, а после спасемся сами. Я помогу тебе! Бог Отец и Бог сын не отвергнут нас!
С языка чуть не сорвалось, что я уже отверг их! Когда заключил сделку!
Но если Спасение может быть даровано и мне? Я снова вздохнул. Быть может, но пока Алиса в плену возвратившегося бога, на мне печать Люцифера, и я буду следовать сделке. Кровь и песок! Без могущественной силы в союзниках Низверженного не победить! А потом?
Потом буду верить в Спасение и Прощение! Велдон обещает помощь. Ныне же у меня и у него война, кровь, смерть и черная магия. Мы во тьме греховного падения.
– Ты, Велдон, такой же, как и я!
– Знаю, Гард. Наши души прокляты.
Монах натянул поглубже капюшон и отвернулся. Слова о проклятье и падении собственной души давались ему непросто.
– Они уже близко!
Вампир и предвестник подошли к нам.
– Охраняйте инквизитора. Его магия уничтожит всех, кто войдет в Волчий дом, а я перегорожу дорогу назад через пролом в стене, – я посмотрел на опушку леса, из которого скоро выйдут приспешники Низверженного. Неровная темная линия пред белым снежным покровом под ночным небом.