Вор и проклятые души - стр. 19

Другое дело – место, откуда магии не вырваться. Черные заклятья Неакра пригодятся в Волчьем доме. Надеюсь, Велдон не ограничится одними молитвами.

Идем на юг, все дальше отклоняясь от Тарты, воды которой бегут восточнее. Но сначала Волчий дом, и уж после него повернем к реке и обещанному Ирменгрет кораблю. Сперва засада и бой. Я ощутил волнение, внутри живота забегали мурашки. Кровь и песок! Как же рад этому чувству – оно человеческое, и, значит, я все еще человек. Надеюсь, что еще человек.

Смеркается. Мы все идем и идем. Велдон несколько раз споткнулся, силы его уже на исходе.

– Почти дошли, – вампирша увидела мое беспокойство, когда смотрел на инквизитора.

– Старик, – сказал Бран, – если не можешь идти, я тебя понесу.

– Я сам! – отрезал Велдон и вдруг встретился взором со взглядом Ирмы. – И ты! Не смей предлагать, что донесешь меня по воздуху.

– На своих двоих дойдешь!

Ирма демонстративно фыркнула, а я подумал, что, возможно, именно так ей придется поступить. Если инквизитор свалится с ног прежде, чем доберемся до замка мертвых эльфов.

Инквизитор сдюжил. Лес расступился, и мы узрели Наур Адаб. Правду сказала Ирма. Лес не забрал замок эльфов себе, деревья так и не подступили к нему. Лес не стал отвоевывать когда-то давно вырубленное, открытое пространство перед его стенами и рвом. До них, как и в год падения Гвендара, три полета стрелы, и припорошенная снегом желтая трава с редкими стеблями до колен.

Мы смотрели на частично разрушенные пушками лекантийцев стены и башни. Верхняя часть с зубцами и бойницами почти полностью снесена по всей длине укреплений, а справа от двух башен, меж которыми – засыпанные землей ворота, зияет большой проем. Должно быть, туда устремились штурмующие, когда снесли этот участок стены. Обороняющиеся почему-то не насыпали там земляной вал, хотя успели забить землей разрушенные пушками ворота. Завал в них давно порос такой же травой, которая покрывала все открытое пространство вокруг Волчьего дома

Нам туда, в проем, зияющий тенью в сгустившихся сумерках. За ним – смутно различимые очертания замковых построек. Не скажу, что рад добраться до Волчьего дома. От него веет недобрым. Страшным.

– Мне тоже жутко, – негромко сказала вампирша.

– В сказках эльфы всегда живут на огромных деревьях или в рощах, – произнес я.

Мы по-прежнему стояли на опушке леса, так и не приблизившись ни на шаг к Волчьему дому. Не одну минуту уже мнемся на месте. Там, впереди, в замке из серого камня затаилось нечто такое, от чего даже высший вампир стремится держаться на отдалении.

– В Гвендаре предпочитали рощи, – произнес Томас Велдон. – Кроме тех, кого служба либо иная надобность заставляли селиться в городах, но таких было меньшинство. Лес что дом для всякого перворожденного.

Ирма фыркнула.

– Всегда поражалась, как ловко эльфы устроили, назвавшись перворожденными, а все это приняли. Первыми в Орноре были мы! Люди!

Я с удивлением покосился на вампиршу. Она все еще относит себя к людям? В своей сущности Ирменгрет – оживший мертвец и только, но вот думает про себя иначе. Что ж, тогда я тоже человек и, наверное, в гораздо большей степени, чем она. В моей груди хотя бы бьется сердце. Кровь и песок! Не о том мысли.

– Первыми были эльфы или нет, – произнес я, – но не похоже, что замок строили они.