Вопреки - стр. 20
– Тогда я поехала на ранчо, – Элли подхватывает пакеты с покупками и изящно выскальзывает из-за стола в кофейне, в которой мы пили кофе.
– Будь осторожна на дороге, – на мое напутствие она посылает воздушный поцелуй.
Почти сразу же я иду в офис к Смиту, где мы проводим час за проверкой счетов и обсуждении бюджета на следующий квартал. Кто бы мне сказал пять лет назад, что я буду жить в Америке и заниматься фермерством, я бы не поверила. Конечно, я хотела осесть в США, но в более крупном городе, типа Нью-Йорка, Чикаго, заниматься тем, в чем неплохо разбираюсь. Хотя после четырех лет анализа своего прошлого я пришла к выводу, что юрист из меня так себе. Чуйки, стойкости характера, воли к свободе у меня оказалось совсем мало. Ибо один мужчина меня с легкостью себе подчинил.
Вспомнив о нем, сердце привычно начинает ныть. Поспешно отгоняю от себя непрошенные воспоминания. Потом, ночью, когда дочь будет спать, я поплачу в подушку. Я по-прежнему не могу смириться с тем, что Германа нет. Что у меня нет глупой надежды однажды его случайно встретить. Что я не могу рассказать ему о нашей дочери, посетовать на ее упрямый характер, на то, что она очень на него похожа.
– Ты отлично справляешься, Мари. Кевин бы гордился тобой, – Бен ободряюще мне улыбается, я благодарю его смущенной улыбкой. Провожает меня до двери своего кабина, ухожу.
Когда Кевин меня привез на свое ранчо, сказав, что это мой дом, я решилась на жизнь с чистого листа. Попросила своего мужа именно с этого дня называть меня Мари Эванс. Именно под этим именем меня все знают. Марьяна Адаменко спрятана от греха подальше. Правда, я смалодушничала, в свое время записала дочь русским именем с русской фамилией. Адам за это по голове не погладил, но и не орал. Все три года живу в постоянном страхе, вдруг именно по этому следу нас и найдут. К счастью, за все время проживания в Вайоминге никто не звонил, никто не приезжал и нас не искал.
– Привет, Мари. Капучино или латте? – в кофейне, где я недавно была, улыбается Ник. Он хозяин этого заведения. В маленьком городе все друг друга знают, обращаются по имени.
– Латте.
Я расплачиваюсь. Получив чашку, иду за свой столик в уголке, где никто не мешает, где тебя не сразу замечают, зато ты видишь всех. Достаю мобильник, проверяю звонки и сообщения. Ничего интересного. Обхватываю чашку руками, задумчиво смотрю на содержимое.
Впереди день рождения Кэти. Приедет чета Тайсум с детьми. Приезд Дианы радует, присутствие Адама гарантирует мне очередное прочищение мозгов. Он стабильно раз в год выворачивает мне душу, напоминает, от чего я спаслась, желает мне и впредь сидеть на попе ровно и радоваться жизни. В Россию категорически запрещает приезжать, давя на то, что там все неспокойно и прошлые враги никуда не делись. Рисковать Кэти ради желания найти могилу Германа я, конечно, не стану. Адам об этом знает.
– Двойной экспрессо, – слышу голос с легким акцентом. Но не акцент заставляет меня вскинуть голову, а голос. Я его слышала. И слышу по сей день в своей голове.
С расширенными зрачками смотрю на мужчину, стоящего ко мне спиной. В горле пересыхает, а руки начинают мелко дрожать, словно меня накрыл тремор.
Высокий. Светлая рубашка обтягивает широкие плечи. Темные волосы, немного длинноваты, прячутся за воротником. Он берет чашку и идет в противоположную сторону от меня. Я гипнотизирую спину этого человека, желая всей душой, чтобы обернулся, посмотрел на меня. Вдруг…