Воплощения. Системная расстановка, телесная работа и ритуал - стр. 8

Учитывая центральную роль телесного восприятия в этом методе, семейную расстановку можно было бы отнести к числу «телесно-ориентированных» видов терапии. Однако в ряде существенных моментов она отличается от телесно-ориентированных методов в привычном смысле, будь то «абреактивных» (как, например, биоэнергетика) или «концентративных» (как, например, метод Фельденкрайза). В них тело считается хранилищем ранних воспоминаний или выразителем «внутренней мудрости», указывающей путь к выздоровлению. В семейной расстановке тело проявляет себя как «инструмент системного восприятия». То есть тело – это не только «внутренняя мудрость» в отношении себя самого, но также инструмент восприятия порядков отношений, в которые включены мы все.

Кто был свидетелем начальных стадий семейной расстановки в незабываемом помещении в мансардном этаже пансиона «Зеерозе» (у незабвенной фрау Кукла), наверняка помнит, как строго Берт Хеллингер руководствовался тогда телесным восприятием заместителей, когда еще не распознал стоящие за этим структуры порядка и не выработал свой более поздний, часто быстрее ведущий к решениям стиль, где так много важнее стали интервенции ведущего. Когда в последнее время Берт Хеллингер в некоторых случаях, не вмешиваясь, позволяет заместителям следовать исключительно их телу как источнику интуиции, он возвращается к тем началам.

Как уже было упомянуто, со сформировавшейся в Средние века христианско-церковной точки зрения тело представлялось вместилищем греха или даже самим дьяволом.

На протяжении столетий философия практически не уделяла внимания феномену «воплощения», однако в последнее время она делает это все больше.

Психоанализ легитимировал укорененную в теле инстинктивность как то, что служит сохранению жизни, и как элемент душевного здоровья. Гуманистическая психология признает его как хранилище воспоминаний и внутреннюю мудрость. В системно-конструктивистских методах оно выступает «сенсором», источником интуиции или «партнером с не подлежащими обсуждению условиями», как это сформулировал Гунтер Шмидт; а в феноменологически-системной психотерапии оно представляет собой важный «инструмент системного восприятия».

Параллельно с этим в философии, благодаря Мерло-Понти, мы познакомились с «друг-в-другостью» мира, тела и «я».

Современный философ Гернот Бёме обращает наше внимание на другой аспект феномена воплощения: он говорит о теле как о «природе, которой являемся мы сами» (Böhme 1992, с. 77 и след.). Родственные мысли звучат у Мерло-Понти, например, в таких сентенциях, как: «Собственное тело занимает в мире то же место, что и сердце в организме» (Merleau-Ponty 1966, с. 239 цит. в пер. с фр. под ред. И.С. Вдовиной, С.Л. Фокина).

В одном интервью, где его спрашивали про «порядок», Берт Хеллингер также указал на этот аспект: «Порядок представляет собой нечто заданное. Так, дерево растет в соответствии с определенным порядком. Оно не может выпасть из этого порядка, или это было бы уже не дерево. Так и человек развивается согласно порядку. Этот порядок нам задан» (Hellinger 1998).

Таким образом, с точки зрения семейной расстановки тело оказывается еще и выразителем естественного порядка, которому равно подчинены люди, животные и растения. Таким образом, оно одновременно и инструмент восприятия, и выразитель воспринятого. Это означает, что в отношениях с телом обнаруживается базовая структура человеческого существования: оно является наблюдателем, от которого невозможно отделить наблюдаемое; а что есть тело, что есть наблюдатель, что есть это наблюдаемое без – меня?