Вооружены и прекрасны - стр. 53
- Какая вы быстрая, - он неодобрительно посмотрел на меня. – Ну, пойдём. И что дальше?
- Если жена Шуна ранена, - объяснила я этому недогадливому, - то она и есть та самая лиса, которая напала на меня.
- Логично, - согласился он. – Что будем делать, если у неё дырка в ухе?
- Арестуем за убийство Го Бо? – предположила я. – Или есть другие варианты?
- Есть, - подтвердил Дандре. – Как вы представляете себе обвинение в этом случае? – и он важно прочитал, явно дурачась: - Госпожа суперинтендант обвиняет женщину по имени Шун Чунтао в том, что она – призрачная лиса и убила торговца Го Бо, заставив его сунуть отросток в дупло дерева, - он сделал паузу, насмешливо глядя на меня, и добавил: - Да вас не только лисы, но и куры засмеют. Особенно если обвиняемая ранена – а значит, подвергалась пыткам, и не будет признавать вину.
- Да что вам вечно всё не нравится! – возмутилась я. – Какие пытки? Она хотела меня убить. Я оборонялась. Это самооборона. И как-то же вы тут распознаёте лис? Шамана, там, приглашаете…
- Какого шамана? – поморщился он. – Императорского? Так он и побежал в Мэйфен, изгонять зловредных духов. Прямо бежит, и полы халата развеваются. Императору делать нечего, как посылать своих шаманов в городские префектуры.
- Да что у вас за император, которому наплевать на подданных… - сердито начала я, и тут Дандре без лишних слов зажал мне рот, шлёпнув одну ладонь мне на губы, а другую – на затылок, чтобы не вздумала отстраниться.
- Вы просвещённый бессмертный, что ли? – сказал он мне на ухо, воровато оглядываясь по сторонам, но улица была пустой. – Или лисы вам не печень, а мозги выгрызли? С ума сошли – говорить так неуважительно об императоре?
Вместо ответа я пнула его по голени, и он взвыл, отпуская меня.
- Ещё раз цапанёте меня грязными руками, - сказала я, вытирая рот рукавом, - отшибу вам ваш нефритовый столбик, так и знайте.
- Вы ещё и дикая, - он со стоном потёр ногу.
- Когда мне пульс щупали, вы чуть истерику не закатили, - напомнила я. – А сами лапаете меня, когда вздумается.
- О вас, вообще-то, заботился, - огрызнулся он. – Будет забавно, если суперинтенданта казнят за оскорбление императора.
- При чем тут император? Вы же сами говорили, что мы подчиняемся только королеве… - поворот событий с казнью меня совсем не устраивал.
- Уверен, что после вашей казни господин Кэмпбелл обязательно направит жалобу её величеству, - язвительно сказал Дандре, морщась от боли. – Примерно года через два придёт ответ, что королева выражает протест, и вас реабилитируют. Посмертно. Кстати, Кэмпбелл пообещал вам перевод в случае успешной работы в течение года? Подумайте свой рыжей головой, госпожа суперинтендант, кто будет избавляться от сотрудника, который хорошо делает свою работу? А вот что будет, если вы не справитесь?
Я смотрела на него, не говоря ни слова. Потому что, действительно, Кэмпбелл ничего об этом не говорил. Как-то легко обошёл данный вопрос. Это я уже сама додумала, что меня в любом случае отправят домой.
- С нерадивыми чиновниками у нас разговор простой, - продолжал Дандре. – Их казнят. Хорошо, если отрубят голову, а то могут и в кипятке сварить, если происхождение у вас не слишком благородное. Вы благородных кровей? Что молчите? Сказать нечего? – он хмыкнул. – Поэтому не глупите и слушайте, что я вам говорю. Докладывать начальству надо только о тех делах, которые вы уже раскрыли. Остальных дел – их нет. Ясно? Го Бо умер от несчастного случая, вы сами это подтвердили, пусть так и остаётся. Никаких лис-оборотней в Мэйфене не водится. Запомните это и Кэмпбеллу так говорите. И старайтесь, чтобы на вас было поменьше жалоб от местных. Будут жалобы – вполне возможно, что вашу работу признают нерезультативной. Произвол чиновников, знаете ли, никому не нравится. Императору в том числе.