Вольные сказания: Поиски врат - стр. 34
Император, императрица, фрейлина и путешественник – вот те, что родились в рубашке. Посреди трупов и обломков они единственные, кто смог выжить в ту ужасную бурю. Путешественник оказался дальше ото всех, но ближе к императору, проснулся, усыпанный камнями. Император очнулся в воде, лицо и шея были в царапинах, а ноги – в гематомах. Императрица, по счастливому случаю, оказавшейся на фрейлине, которая обняла её, чтоб уберечь от ударов волн, оказалась целой, а у бывшей рабыни вместо кожи на спине виднелись красные пятна.
Никогда не видевшая благодарности рабыня, скрывая слёзы отчаяния, терпела удары по лицу от императрицы. Та кричала, обвиняла в буре бессильную слугу.
– И где мы? Ни еды, ни слуг, в этом месте! – рычала и продолжала бить посреди обломков старинных кораблей, что рассыпались в песок от древности.
– Скоро закат, – тихо пробормотала рабыня и опустила взор.
– Что сказала? Кто тебе дал открыть рот? Поганая, проклятая, так и знала, что брать тебя не стоит. Ведьма!
Зная, что никогда не нарвётся на сопротивление, императрица не боялась рабыню, но это не имело ничего общего с образованностью. Дама понимала, что в разбитом корабле уже ничего нет, всё сожрали дикие чайки. Выжившие не знали, где очнулись, а остров не обойти – слишком больно для нежных стоп, что никогда не носили ничего нежнее шёлковых туфель. Оставалась одна возможность, один шанс – взобраться по скалам, зовущих их неведомой силой, на самый вверх. И тут императрице стало страшно. Без воды – в море она солёная, без еды, без тепла она погибнет. И отчаянный взором женщина посмотрела на рабыню, что стойко принимала жизнь и смотрела на камни безмолвно, ощущая острую необходимость подняться наверх.
– Ты же умеешь лазить по скалам?
– Лазила в детстве по деревьям, Ваше Величество, – прогнулась красная спина. Слуга с осторожностью ответил, предчувствуя всеми клетками организма, что ему снова придётся переступать через себя.
– Я приказываю поднять меня наверх, – в глазах новой императрицы зажглась уверенность на грани безумия. Сознательно пойти на смерть – слова госпожи вызвали у слуги непередаваемый ужас, но «нет» сказать он не посмел. Фрейлина приподнялась и стала осматриваться, взглядывать на скалу и холодеть от мрака, сжавшего сердце: острые выступы, камни, редкие корни, скользящие поверхности. Она никогда не взбиралась на такие высоты. – Что стоишь? – прикрикнула госпожа, когда увидела фрейлину, озирающую на скалу.
– День. Больше дня нужно, – бледные губы слуги ещё сильнее побледнели. Рабыня смотрела вниз, в камни, и там прятала пустой и одновременно горький взор.
– Что? Лезть? Так долго? Ты издеваешься? – известие императрице не понравилось. Как она представила, что целые сутки им придётся приклеиться к скалам, как дрожь пробрала.
– Лучше не торопиться. Одно движение – и мы умрём, – жить хотелось, очень.
***
В непередаваемой высоте таилось нечто загадочное. Да и вся скала источала импульсы, которые проходили через сердце и обратно, будто бы внутри билось сердце. Слуга, опираясь на острые выступы, пошла к подножию скалы. Она прикоснулась к камням, прижалась и зашептала слова утешения, просьбы и надежды. Императрица ходила взад и вперёд, кричала и торопила. Потоки ветра приходили с моря, медленно они усиливались, тем самым увеличивая угрозу для жизни.