Волки выбирают пряности - стр. 20
Совершенно обычный вечер.
Один из множества таких же обычных вечеров.
Раздаётся стук в дверь, принесший с собой ощущение тревоги. Тонкими щупальцами оно тянется в дом, цепляется за стены и незваным гостем проникает в комнаты. Родители идут открывать, а мне велят не выходить из гостиной. Я не слушаю, и когда они вместе с визитёром поднимаются на второй этаж, на цыпочках следую за ними. Дверь в кабинет остаётся приоткрытой, и мне удаётся рассмотреть высокого мужчину, на плечи которого накинут чёрный плащ.
-Уже завтра? – дрогнувшим голосом спрашивает у него мама.
-Завтра, - подтверждает гость. – Времени в обрез.
-Послушай, Ханна, нам это совершенно ни к чему! – неожиданно эмоционально возражает отец, беря её за руки. – Мы не для того столько лет старались устроить нормальную жизнь, чтобы теперь снова туда вернуться!
Мама грустно улыбается и качает головой:
-Другого выхода нет. Всё равно он найдёт нас – вопрос только раньше, или позже. Так хотя бы есть шанс уберечь детей.
Она обращает взгляд на мужчину в плаще и взволнованно уточняет:
-Ты ведь всё устроишь? Обещаешь, что они ни в чём не будут нуждаться?
-Обещаю, - коротко и твёрдо произносит тот и добавляет: – О Юте и Эрике никто не узнает, но вы должны исполнить свой долг. Иначе…
-Мы знаем, что будет иначе, - перебивает папа, и на некоторое время в комнате наступает тишина.
Я стою за дверью и совершенно не понимаю, о чём они говорят. Мне хочется подбежать к родителям, оказаться в надёжных объятиях и услышать, что всё хорошо. Но я продолжаю стоять, не в силах отвести взгляд от чёрного плаща. Тревога, которую он принёс с собой, из гостьи стала полноправной хозяйкой и заполнила весь дом.
Внезапно в соседней комнате плачет Эрик.
Словно очнувшись, мама спешит к нему и в этот момент замечает меня. Берёт за руку, и мы вместе идём к брату. Успокоив его, мама снимает знакомую брошь и прикалывает мне на платьице.
-Ты ведь никогда её не снимала! – удивляюсь я, во все глаза смотря на красивое украшение. – И не разрешала мне её трогать!
Мама почему-то плачет.
-Теперь она твоя, - произносит сквозь слёзы и крепко меня обнимает. – Мы должны уйти, Юта. Должны, понимаешь?
-И куда мы пойдём? – спрашиваю, не допуская даже мысли, что родители могут уйти без меня.
Мама прерывисто вздыхает, и в её глазах отражается глубокая тоска.
-Ты останешься здесь, моя девочка. Хильд позаботится о тебе и об Эрике. Поверь, так вам будет лучше. Там, куда мы идём, нет нормальной жизни…у вас с братом всё будет по-другому. Мы ещё обязательно встретимся. Пройдёт совсем немного времени и…
Она что-то говорит, но я ничего не слышу. Воздух делается тучным и вибрирует от гнетущего напряжения. Мама становится всё дальше и дальше, а я стремительно падаю куда-то вниз. Перед глазами мелькает чёрный плащ и хоровод из незнакомых лиц. Одна картинка сменяется другой, не позволяя сконцентрироваться и внушая страх.
Теперь вижу себя со стороны – одиннадцатилетней девочкой, которую увозит в неизвестность тёмная повозка. В ушах стоит плач братика, в глазах – непролитые слёзы. Изо всех сил прижимаю к себе альбом с рисунками, потому что он – последнее, что у меня осталось. Повозка скрипит и подпрыгивает на ухабистой дороге, с неба хлещет холодный дождь, перемешанный с хлопьями мокрого снега. Кругом снуют безразличные прохожие, даже не подозревающие, что совсем рядом с ними разрушился мой маленький мир.