Волк - стр. 25
– Не могу, – тихо сказал Вася, – я им денег должен.
– Значит, запомни сам, и передай остальным. На порез кладете лист подорожника, от кашля помогает отвар ромашки. Траву покупаете в аптеке, или сами собираете, но подальше от проезжей дороги. Потом сушите – и все! Больше я ничего не знаю.
– Ну как это все? – возмутился представитель села, – Егорыч тебя всему обучил.
– Видишь ли, ребенку не так-то просто зараз запомнить несколько десятков трав и цветов, их полезные свойства, побочные эффекты, время сбора по лунному календарю…
– Но…
– …взаимодействие с другими травами…
– Так ведь…
– … и возможную аллергическую реакцию. Последствия могут быть.
– В тебе же течет его колдовская кровь, – не сдавался Василий.
– Которая, в данном случае, передается по мужской линии, – закончил я фразу, – а моя мама к колдовству никакого отношения не имела.
Вот это был уже серьезный аргумент.
Но не для Васи. Упрямого и безжалостного.
– Без колдуна село загнется.
– Кафе закроется, маршрутка перестанет ходить, так?
– Во-во, – обрадовался Василий, – и закроется и перестанет, но дело даже не в этом.
– В чем же?
– В людях, которые болеют иногда так, что медицина бессильна, – он развел руки в стороны и пожал плечами, показывая, насколько медицина бессильна, – и тут нужны вы, избранники судьбы, дети природы…
Васю несло, как того Остапа. Поздно же открылся в нем талант оратора.
– … Вы наша надежда еще со времен язычества. Вы несете в себе мудрость веков, которую за шесть лет учебы не познать. Вы ставите людей на ноги, без всякой химии, которая, кстати, пагубно воздействует на иммунную систему…
Видя, что до прихода маршрутки он не остановится, мне пришлось его прервать.
– Колдуны есть и в других селах.
– Так к ним же далеко ехать надо. А тут все рядом.
– Знаешь, если у меня, когда-нибудь, заболеет ребенок, я ни то, что в соседнее село поеду. Хоть в город, хоть в столицу, хоть за рубеж.
– Да я же в аварию попал, – Вася из делегата стал превращался в жалкое, ноющее существо, – и машины теперь нет. Жена умерла.
– Обратись к соседям, – кто-нибудь, да поедет. И тебя захватит. Не оставят в беде.
– Так должен я соседям, – обреченно махнул рукой Вася.
– Ну, к другим соседям.
– Всем должен. Стыдно обращаться. И денег нет.
– А на водку есть? – настало время тяжелой артиллерии, – вот в чем вся ваша проблема – не хотите вы работать, все вам готовое подавай. И колдуна поближе, чтоб самому не тащится к нему. Сами палец о палец не ударите. Вам лишь бы водку бухать да снеговиков лепить.
Вася промолчал.
– А хочешь, я тебя прямо здесь закодирую. На всю жизнь. Не сможешь на спирт смотреть. Жизнь новую начнешь.
– Ну, Серега, – игнорируя мое предложение, начал Василий свою песню, – машина разбилась, инвалид я, понимаешь.
– Да слышал уже не раз, – махнул я рукой, – а люди без ног скалы покоряют, без рук картины рисуют. У тебя руки-ноги целы?
Вместо ответа Вася вытянул перед собой руки, и несколько раз сжал-разжал кисти.
– И у тебя еще три помощника растут.
– Растут, – с гордой улыбкой сказал Вася.
– С тебя пример скоро будут брать, – безжалостно я испортил ему настроение. Но так надо, – А там уж кто за убийство по пьяни сядет, кто с сигаретой уснет. Да мало ли что случится, но конец очевиден, и ты это знаешь.
На лице Васи вспыхнула гримаса злой гордости. Самолюбие было безжалостно задето. Сейчас начнется «да я… да никогда… да мне бы только…». Но он молчал. Молчали птицы. Ветер остановился, слушая наш разговор. Небо полностью спряталось за серой пеленой…