Волчья невеста - стр. 32

— Шлюха, раз так решил ваш генерал, — сказал-выплюнул мне губами в губы. — Шлюха, раз сегодня раздвинешь передо мной ноги.

Я не могла даже дернуться в его руках, но могла говорить, поэтому зло выдохнула:

— Генерал бы сам постарался, но вы требуете себе только непорочных девиц!

Дерзко? Возможно. Но и смолчать я тоже не смогла. Слишком много всего в душе скопилось: и гнева, и разочарования, и боли, и страха перед тем, что должно произойти. Альфа на это сощурился, его глаза сверкнули желтым, так, что я в первое мгновение решила, что он просто убьет меня прямо тут, на месте. Но тут он вдруг странно затрясся, а затем запрокинул голову и рассмеялся в голос.

Смеющийся зверь показался мне более диковинным явлением, чем весь альянс вместе взятый. И, наверное, напугал еще больше, потому что только подтвердил мое опасение, что он не в своем уме.

— Знаешь, я за эти годы сам как только не называл этого мерзавца, но шлюхой впервые, — ответил Теодрик, отсмеявшись. — Ему идет. Но я предпочитаю женщин, которых никто не касался.

Он подтянул меня к себе, вжался носом в основание моей шеи, а затем резко и как-то зло оттолкнул.

— Шлюха ты или нет, мне без разницы. Такая же, как остальные волчьи невесты до тебя, а они, несмотря на свою непорочность, прекрасно знали, что делать.

— А мне сказали просто лечь под того альфу, который меня выберет, а дальше ты все сделаешь сам! — Я вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. Одно из самых важных правил, которое мне в голову вдалбливал Лиам — глаза должны быть опущены в пол. Но сейчас, перед часом истины, во мне будто бы сгорели все правила и предупреждения.

Теодрик снова опасно прищурился и сложил руки на груди.

— Одежду долой, — повторил он. — Или предпочитаешь, чтобы на тебе ее разрывали?

Я вздрогнула, вспомнив собственное знакомство с Лиамом и его солдатами — стрела попала в цель. Лишаться одежды я не хотела, особенно если у меня все-таки получится сбежать после… После того, что я собираюсь сделать. Поэтому я сначала инстинктивно обхватила себя руками, а потом сама себя одернула, выпрямила спину и, не опуская взгляда, потянулась за ненавистным ошейником.

— Это можешь оставить, — опередил меня голос альфы. — Рабский ошейник тебе очень идет.

Я постаралась вложить всю ярость, все темное, что поднималось в моей душе, в направленный на него взгляд. Дернула за завязки платья на спине, склонилась, подхватив край юбки, и стянула его через голову, оставшись в нижней рубашке. Но и от нее избавилась без сожаления: сняла, будто в ледяную воду нырнула. Даже тело отозвалось похожим образом — кожа вся покрылась мурашками, и я едва подавила желание снова обхватить себя руками, прикрываясь. Выпрямилась под потемневшим звериным взглядом.

Сейчас я могла бы даже поблагодарить Лиама за то, что он приходил ко мне и делал те ужасные вещи. Потому что стоять вот так, перед мужчиной, перед тем, кого всем сердцем ненавидишь, совершенно обнаженной, мне было не привыкать. Так мне показалось на первый взгляд, а на второй… Все было по-другому. С Лиамом я всякий раз умирала от страха и возрождалась, когда он уходил. Этот зверь не уйдет, станет моим первым мужчиной.

А, возможно, и последним. Владыка мне помоги!

Я сжала руки в кулаки, чтобы не дрожали пальцы, не выдавали меня.