Волчья елань - стр. 12
Лера оставляла характерные черты четырех лап с когтями. Крупнее собачьих. Но четырех и когтистых! Их отчетливо видно на мокрой земле газона. С самого асфальта, где предыдущую дорожку уже смыл дождь.
Прекрати! Прекрати хотя бы выть! Тебя услышат.
Не паникуй! Взрослая ведь кобыла... волчица, простите. Ну или очень большая собака, потом разберемся.
Лучше бы, конечно, второе. Волки в городе в глаза бросаются сильнее. Но с Леркиным везением...
Лера уселась на редкую, примятую траву. Мокрую после ночного дождя. Поджав под себя... лапы. И сразу ощутила, что шерсть и теперь растет всё же не везде, вот досада.
Хриплый лай заменил смех. Ну да, нынешняя глотка не ко всем звукам приспособлена.
Ученые пишут, что у неандертальцев была звериная гортань. И потому они, в отличие от кроманьонцев, не смогли освоить речь.
Будем считать, Лера теперь – неандерталка.
Тихо, Лерка! Хотя бы тихо. С прочим – разберемся.
Допустим, она не свихнулась. Ей не вкололи какую-то дрянь, и сейчас Лера не у ментов и не в психушке.
Значит, свободна. Уже хорошо. Ее не поймали.
И, значит, жива. И ощущает себя живой просто до неприличия. Вокруг – шокирующе-бешеный шквал запахов – от приятных до отвратительных. Ближайшая помойка доносится просто чересчур отчетливо.
Но и на треть не так мерзко, как недавно – менты.
Ладно, тут, похоже, что-то психологическое. Потом разберемся. Не к спеху. Мент в лес не убежит – не волк...
Мда, кончай ржать. Не лошадь ведь, а волчица. У тебя всё еще хриплый лай получается. Горло-то теперь неандертальское. Сейчас еще точно кто-нибудь услышит. А волки – звери лесные, в городе как-то слишком уж выделяются.
Хорошо еще, сейчас ночь.
Так, Лерка. Соберись, живо. Сейчас важнее и срочнее всего найти Таню и спасти Артема. Но сначала – как-то превратиться обратно. А заодно понять, где Лера сейчас. Потому что это явно не ее родной двор. А также не соседний и даже не соседний квартал. У них таких крутых четырехэтажных глянцевых новостроек не водилось.
Да и ночь уже явно в полном разгаре.
Ясно, к Лерке просто не сразу вернулись мозги и сознание. Сначала она успела удрать черт... нет, одна луна знает, куда. И даже она не в курсе, как теперь вернуть прежний облик. Или просто не в силах этим с Леркой поделиться. Уровень развития не тот. У Лерки. Телепатия не прокачана.
А раз так – выкручивайся сама, как хочешь, начинашка бестолковая.
И лучше не думать, что за это время могло случиться с Артемом!
Лерка сосредоточилась, уж как сумела... Еще раз...
Не вышло. И может, к лучшему. Не время. Она опять не подумала о главном. Самом актуальном конкретно в эту минуту. Не факт, что Лера обратилась вместе с одеждой. Насчет этого легенды об оборотнях расходятся... но как раз с ее феноменальным везением вероятна самая неприятная версия. И тогда лучше уж искать дорогу волком (авось, всё же за крупную собаку сойдет), чем голой девкой. Не говоря уже о том, что еще и замерзшей. Сентябрьская мокрая ночь в их краях – это именно сентябрьская мокрая ночь. Это сейчас она сквозь теплую волчью шерсть просто не чувствуется. Ну, если в луже долго не сидеть, конечно.
Ладно. Лерка напряглась вновь – уже для другого. Звери всегда находят родной дом, разве нет? Конечно, зверюга из нее – начинающая и необученная, но что еще остается? Таню и Федорыча Лера увидела будто наяву. Вживую. Особенно сестричку – угнездившейся на гостевом диване их руководителя, свернувшуюся хрупким, трогательным клубочком. Маленькую Таню, что сейчас на пятом этаже без сна вглядывается в окно, в таинственный свет полной серебристой луны. Лериного нового светила.