Волчья дорога. История времен тридцатилетней войны - стр. 25
– Эй, ребята, вы чего удумали, – взволнованный голос Магды оторвал Анну от невесёлых размышлений. Та подняла глаза – и обомлела. Рейнеке с Лоренцо, не дойдя десятка шагов до их костра, свернули в сторону и остановились. Анна, с непонятным для себя волнением смотрела на них. Мужчины обменялись парой слов: Рейнеке – злых, итальянец – насмешливо – равнодушных. Потом оба синхронно сделали по шагу назад. Лунный свет хищно сверкнул на извлечённой из ножен стали.
Анна вдруг с удивлением поняла, что уже не сидит, а бежит – со всех ног, опрометью. Магда что-то крикнула ей сзади – что именно – она не разобрала. Два клинка – две полосы холодного лунного света впереди. Уже одна – шпага юнкера, звеня, скрестилась с длинной рапирой итальянца. Анна на бегу протянула руки, толкнула эту полосу вперёд, от себя, как толкают дверь или загораживающую путь толстую лесную ветку. Ладонь обожгло болью. Анна пролетела по инерции ещё пару шагов и остановилась, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Ребята, вы чего? – Спросила она, удивляясь, как дрожит её голос. Те не ответили – смотрели на неё и друг на друга. Юнкер – зло, Лоренцо – насмешливо.
– Ребята, не надо, – повторила она. Господи, как же беспомощно это прозвучало.
– Как будет угодно сеньоре. – Итальянец шутливо поклонился, кинул рапиру в ножны, повернулся и ушёл, насвистывая. Как Анне показалось – с облегчением. Юнкер ещё стоял на месте – шпага в руках, лицо злое. Потом с удивлением посмотрел на зажатый в руке клинок. Лицо его дрогнуло, злость ушла – как то вмиг и сразу. Он вроде бы хотел что-то сказать, но тут в круг ворвалась Магда, парень убрал клинок в ножны и тоже ушёл. В противоположную от итальянца сторону.
– Что это они? – прошептала Анна, до сих пор слабо веря в случившееся. Рейнеке – милый смешной паренёк. Да он и мухи не обидит. Да и Лоренцо. И вдруг как взбесились. Оба. То есть не то, чтобы оба – итальянец ушёл с поля чуть ли не радостно. Странно, он всегда казался Анне куда опаснее нескладного юнкера. А тут…
– Ладонь перевяжи, – окликнула её Магда. Анна посмотрела вниз и с удивлением заметила, что с ладони капает кровь. Должно быть, порезалась, разводя руками клинки. Девушка ойкнула, потянулась за тряпкой. Магда перехватила её за запястье, достала откуда-то из складок юбки чистую тряпку, перевязала – туго, но аккуратно. Анна огляделась ещё раз
– Чего это они?
– Сейчас выясним. – решительно сказала Магда, развернулась и пошла назад, к лагерю. Анна, по прежнему ничего не понимая, пошла за ней. Ближе к кострам мушкетёрская жена остановилась, огляделась и властно окликнула проходящего мимо солдата:
– Эй, Майер. Иди – ка сюда.
– Да, Магда, чего тебе? – отозвался большелобый, рябой солдат. Вначале весело.
– Это ты в последний караул с Рейнеке ходил? На потерянную стражу?
– Ну, да – неуверенно ответил тот
– B что там было?
– Да ничего. Стояли, трепались…
– А подробнее? – Магда напирала, солдат оглядывался, не зная, куда бежать, – чего тебе, Магда?
– Да о чем трепались, интересно знать?
– Да, так, байки травили. За жизнь, за старые дела…
– За итальянца нашего … – в тон ему ласково вставила Магда.
– Ага. – оскалился тот, выпятив вперёд тяжёлую челюсть. – Мюльберг впереди, настроение весёлое, сама понимаешь…
– И за Брезахскую тюрьму небось говорили? —