Волчонок - стр. 27
‒ Сынок, с тобой все хорошо? ‒ сразу накинулась она на меня с вопросами, стоило мне открыть глаза. ‒ Кто это так с тобой? Я вызвала врача и отругала отца, что он до сих пор этого не сделал. Он же в курсе твоей проблемы...
Я не хочу слышать это слово. Это не проблема, хуже. Из-за того, что я до сих пор ни разу не превращался, регенерация тела проходила медленно, как у обычного человека. Это было самым большим и жирным минусом. Любое движение причиняло мне адскую боль. Я боялся даже голову поворачивать в сторону матери, чтобы посмотреть на нее.
‒ Как там Дина? ‒ отцу я теперь больше не доверял.
Полностью восстановился я лишь через месяц. Но отец не собирался ждать. В отсутствии матери он не раз затаскивал меня в подвал и подвергал избиению и моральному унижению словами. Только на этот раз действовал умнее, не причиняя вреда лицу и открытым участкам тела. Его слова не возымели должного эффекта, я сжимал зубы и терпел.
Шло время, я не превращался, а отец свирепел от этого все больше. В один из вечеров, когда я вернулся домой, он при мне ударил мать. Он на что-то надеялся, но чудо не случилось. Тогда я впервые восстал против отца и ударил его. Мама почему-то встала на его защиту, отчитав меня, и я убежал из дома. Пошел в зал к Макарычу.
Зал к этому времени уже опустел. Макарыч расставлял снаряды по местам. Я ворвался в зал и со всей дури принялся лупить грушу, мой напор она не выдержала, оторвалась и упала, но я все продолжал вымещать свою злость на ней, пиная ее ногами. Тогда и случилось мое первое превращение, от сильного эмоционального взрыва внутри меня. Помню, с каким ужасом смотрел на меня Макарыч, как он оцепенел, но быстро пришел в себя, закрыл зал и медленно подносил ко мне воду. Я еще не умел, как нужно вернуться в человеческий облик, лежал на холодном полу, на рассыпавшемся песке, и учащенно дышал. Мой зверь молчал, не двигался, испуганный всем, что он видел вокруг, и вел себя спокойно, что удивляло и радовало одновременно. Я не хотел причинять вред Макарычу, зверь мог же требовать напасть на него. Впервое время мы могли быть опасными и не ладить друг с другом.
Макарыча жалкий вид моего волка, видимо, испугал не так сильно. Он медленно приближался ко мне, что-то шептал, затем с осторожностью начал гладить меня. Зверь испытал шок и не знал, как себя вести. Пока он пребывал в растерянности, я суматошно вспоминал, как вернуть себя обратно в человеческое тело. Получилось не с первого раза, но я смог. Позже пришлось признаться Макарычу, и всё ему рассказать. Тогда он и узнал мою тайну, про наше существование, что мир не так прост, каким его видят другие...
‒ Тарас, успокойся, не гони так, ‒тревожный голос сестры заставил меня прийти в себя и сбавить скорость.
‒ Давай зайдем в какое-нибудь кафе, посидим и все обговорим. Мама в санатории на лечении, а встречаться с отцом нет никакого желания. Поговорить с ним ты всегда успеешь, ‒ я свернул в сторону простого кафе.
Лишь зайдя в заведение, я почувствовал голод и заказал себе побольше мяса. Дина сперва была зажатой, отвечала однообразными короткими фразами, но вскоре решилась на откровенность.
‒ Ты только не горячись. Папа пригрозил мне поркой и тем, что причинит вред маме, если я не буду слушаться его и делать то, что он скажет. Он как-то показал мне твои фотографии, где ты еле живой, и сказал, что может и со мной такое сотворить, если не буду паинькой. Тебя не хотела тревожить, ведь ты сгоряча мог натворить еще больше бед, тогда под его влияние попал бы и ты тоже, ‒ от слов Дины мне стало жутко. ‒ После моего согласия он ни маму, ни меня и пальцем не тронул, даже наоборот, стал более спокойным, что ли. Предлагал съездить куда-нибудь, купить машину, оформить на меня недвижимость. Пришлось вот согласиться на поездку. С университетом он договаривался сам.