Волчонок - стр. 24
‒ Всё, беру вот это, ‒ из-за шторки протягивается рука Кати вместе с черным платьем. Я замечаю, как облегченно выдыхает девушка-продавец, потом смотрит на меня, и ее лицо искажается. Мне жалко их. Сколько таких же клиентов за день набирается у них? Ладно, Катя еще не истерит и не ругается, унижая продавцов. Такие, как Светка, будут кричать на них и обзываться, если чуть что пойдет не так. Видели уже пару раз. Я прикладываю палец к губам, говоря ей, что не выдам, и улыбаюсь. Она улыбается в ответ и уходит на кассу.
‒ Давай шевелись, времени в обрез, а мы пока понятия не имеем, что выбрать тебе, ‒ подруга развела бурную деятельность. Хорошо, что хоть сегодня не моя смена, иначе я на работе была бы, как сонная муха.
Через час нам все-таки удается подобрать для меня более-менее подходящее платье. Выбор Кати я не критикую, но ее взгляды на одежду намного отличаются от моих. Я соглашаюсь на красное платье с открытой спиной, отодвигая с открытым передом, где вырез, наверное, до пупка. Подруга ворчит, но соглашается со мной. С туфлями мы возимся минимум времени и идем в ближайшее кафе перекусить.
Присаживаемся, и я начинаю ворчать на Катю:
‒ Вот как я с таким платьем и туфлями доеду до тебя? Не надо было соглашаться. Чем тебя не устраивают джинсы и кроссовки?
Нам приносят меню, и я взглядом утыкаюсь в названия блюд. Проголодалась я основательно, вижу отбивные и заказываю их, на десерт ‒ пончики с сахарной пудрой. Катя останавливает свой выбор на салате и кусочке торта. Диета, будь она не ладна. Хорошо, что хоть мне не надо ограничивать себя в еде.
‒ Попросишь своего ненаглядного Мишу подвезти тебя, ‒ как ни в чем не бывало отвечает она.
‒ Он на днях продал машину.
‒ Тогда остается только один вариант: пустить его за руль твоей груды металла, ‒ и она издевательски улыбается.
‒ Нет, только не это. Ты прекрасно знаешь, что свою груду металла я не доверяю никому, и никого за руль не пускаю. Это мой принцип.
Не знаю почему, но мне не хотелось никого сажать за руль своего Патриота. Машина ‒ это личное у каждого человека, другие же не знают где, что и как она устроена, и в чем она может «заартачиться».
‒ Агата, ты порой меня удивляешь. Приедешь ко мне пораньше и переоденешься у меня. На ночь тоже можешь оставаться у меня. Будет поздно, да и потом, можем устроить девичник. Давно не общались по душам, ‒ вижу, что Катя что-то скрывает.
‒ Выкладывай давай, что у тебя случилось, ‒ я смотрю Кате прямо в глаза, но она отводит взгляд и тут же меняется в лице.
‒ Смотри, тут Волков! ‒ кричит она почти шепотом.
Только не это! Почему в этом кафе? Мы с Катей выбрали самое простое, чтобы не встретиться ни с кем из наших знакомых. И надо же было такому случиться, что и Волчонок выбрал именно это место. Я аккуратно выглядываю из-за спинки дивана и ищу столик, где расположился господин Грубиян. В ту же секунду он поднимает голову и смотрит прямо на меня. Прежде чем спрятаться, успеваю заметить в его глазах растерянность и удивление. Чувствую, что щеки начинают гореть, и мне становится жарко.
‒ Интересно, с кем это он? ‒ Катя с жадностью рассматривает их. ‒ А она красивая, такая стройная, гибкая и загорелая, будто только с пляжа. Думаю, что эта девица запросто утрет Светке нос. Я бы с удовольствием посмотрела на ее лицо, когда она увидит этих двоих вместе. Ай да Волков, столько времени скрывать свою пассию. Раз он водит ее по таким кафе, не мудрено, что мы никак не могли про нее узнать.