Волчий дурман. Не моя луна. - стр. 28
Скай снова захрапел так раскатисто и громко, что мог поднять на уши весь дом вместо пожарной сирены. Поэтому я схватил его за шкирку, не боясь испортить белобрысую прическу, и положил на левый бок, подперев при этом со спины батареей из подушек, чтобы он не смог больше повернуться на спину и вернуться к своему вокальному исполнению ни при каких условиях.
— …Закончила уже, да?.. Вот ты шустрая… Позвони мне завтра-а-а… Хр-р-р…
Я только хохотнул, сокрушенно покачав головой, и посмотрел с улыбкой на друга.
Надо было бы найти за ночь селфи очень страшной девушки, чтобы наутро обрадовать его тем, с кем он провел ночь.
Может, после этого он перестанет столько пить.
Будь ситуация иной — сделал бы.
Но сейчас мои мысли занимала только она — моя Дева.
Адреналин в крови зашкаливал все мыслимые и немыслимые пределы!
Меня не вштыривало так даже во время самой бурной молодости!
Уснуть я так и не смог.
Крутился с боку на бок.
Потом подскакивал и принимался отжиматься.
Опять ложился и пытался считать в голове гранаты.
Но и это никак не успокаивало.
В конце концов я не выдержал и нарушил обещание, данное самому себе, не приближаться к Деве в ближайшее время, чтобы дать ей возможность поостыть и привыкнуть ко мне заново.
Мне казалось, что в моем теле воспалились все вены, оттого как разгорячилась кровь при приближении меня к ней!
Казалось, что каждый нерв мигает, как лампочка под высоким напряжением, которая вот-вот просто взорвется, не выдержав таких перепадов!
Казалось, что если к моей коже прикоснуться сейчас, то можно будет получить удар током. Или сильнейший ожог.
Я прокрался в спальню Девы не замеченный никем и застыл на ее пороге, с дрожью вожделения втягивая аромат ее тела, который наполнил невесомой пеленой это помещение.
Он сводил меня с ума.
Словно дурман, противостоять которому не было ни единого шанса.
Я стоял, проклиная себя за эту смелость, и не сразу решился пройти вперед, чтобы сесть прямо на пол у кровати, где так сладко и умиротворенно спала Дева.
Сейчас она была совсем другая.
Беззащитная. Нежная и ранимая.
Ее душа не вспыхивала от обиды и ярости.
Не горела ядом слов, которыми она хотела ранить меня, как я ранил ее.
Она напоминала мне мою младшую сестру тем, как спала, свернувшись, словно котенок, не замечая, что подушка осталась у изголовья кровати, а она лежит на матрасе, отчего ее черные волосы разметались в беспорядке.
Дева напоминала мне Белоснежку.
А я был тем безумным охотником, который передушит всех гномов, чтобы никто не смел даже просто смотреть на нее.
Я был сумасшедшим волком, который прибежит из совершенно другой сказки, бросив и Красную Шапочку, и ее бабушку, чтобы только вот так смотреть, как Дева спит, вдыхая в себя ее легкое дыхание и замирая от желания касаться ее.
Играть с собственной выдержкой было плохим занятием и весьма опасным.
Но я приучал себя.
Учил находиться рядом, не вызывая дрожи и не пугая слишком резкими жадными движениями, когда каждую секунду хотелось схватить ее и прижать к себе.
Словно верный пес, я положил голову на матрас, приблизив свое лицо к лицу девушки, чтобы только была возможность ощущать на своей коже ее дыхание и покрываться от этого мурашками.
Как же глубоко это меня задевало.
Какими чувственными могли быть прикосновения без контакта кожа к коже, я и не подозревал об этом.