Волчий дурман. Не моя луна. - стр. 27

Друг накинул на плечи куртку, а я кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж:

— Оставайся. Знаешь же, что комнат на всех хватит. Передохни от твоей бабской анархии в доме.

Улыбка Воланда на мои слова была нервная и кривая, когда он отрывисто хохотнул:

— Кажется, ты всё еще не понимаешь, Кил, что если в одном помещении остаются две ненавидящие друг друга волчицы, то орудием зверского убийства может стать даже невинная зубочистка! Возможно, я приму твое предложение в следующий раз, но пока мне нужно домой.

Мы обнялись, похлопав друг друга по спине.

— Спасибо тебе, Воланд.

— Пустяки. Мы же одна стая.

Он подмигнул мне и, как только вышел на порог, сразу же затянулся своей любимой ментоловой сигаретой.

Я смотрел, как он скрывается во тьме ночи, до тех пор, пока высокий стройный силуэт друга не скрылся в темноте, и лишь тогда поднялся на второй этаж, затормозив у комнаты Девы.

Нас разделяла всего лишь дверь.

Тонкий кусочек дерева, который под моим напором был не больше, чем тетрадный лист, сжатый в руке. И сердце заколотилось жарко и несдержанно от желания войти и снова увидеть девушку.

Она спала.

Я ощущал это по тому, насколько ровно и спокойно она дышала сейчас.

Но я слишком боялся не сдержаться и прикоснуться к ней.

Боялся испугать своим слишком настойчивым присутствием, а потому сжал руки в кулаки и одной лишь чертовой силой воли заставил себя прошагать немного вперед. В свою комнату.

Не знаю, специально или нет, но папа выбрал такую комнату для Девы, которая была максимально близко к моей.

А завтра она узнает то, что вряд ли обрадует ее, а вот меня доводило до состояния дикого и неконтролируемого возбуждения, — наш небольшой мокрый секретик, который мы откроем уже этим утром!

От нетерпения меня буквально потряхивало на ровном месте, но я застонал, когда уперся в свою дверь вовсе не от чувства глубокого удовлетворения и волнения!

Потому что храп Ская невозможно было не услышать!

— Че-е-ерт! Да ты просто издеваешься! В этом доме полно свободных комнат, а ты решил завалиться именно в мою?

Разговаривать с ним было уже бесполезно.

Пьяный, сытый, в тепле и уюте, Скай спал как святой белокурый младенец, развалившись на моей кровати в позе утренней звезды. В одежде и обуви.

Впрочем, чего, собственно, я от него хотел, если учесть, сколько лет мы беспробудно пили, гуляли и кутили, неизменно просыпаясь мордами друг к другу именно в этой самой комнате и в этой самой кровати?

Дорога до моей спальни выработалась у Ская на уровне базового инстинкта!

— Утром я тебе устрою райское пробуждение! — ворчал я, снимая с храпящего друга ботинки, а затем рубашку, потому что представлял, каким помятым и больным он проснется завтра.

Главное — самому было не завалиться раньше времени, ведь моя головная боль меньше пока не становилась, а это всё еще грозило большой бедой.

Когда я расстегнул его ремень, чтобы вытолкать из узких брюк, Скай сонно заворочался, пробормотав заплетающимся языком с нелепой попыткой томно улыбнуться, пока он даже глаз открыть был не в состоянии:

— …Давай сегодня сама, куколка. Папочка слегка поспит… Разбуди меня, когда закончишь, оки?..

Я от души заехал другу в солнечное сплетение, отчего тот захрипел и закашлял, но не смог даже набок повернуться, добавив сипло:

— …Ну ни хрена себе… Наверное, боксом занимаешься, да, сладкая? Только это… Давай поосторожнее там… Не оторви мне ничего…