Военные пацаны. Роман в рассказах - стр. 23
– Проходи, Владик, садись. – Птицевский потянулся за дополнительной кружкой. – Будешь?
– Нет, товагищ майог, – решительно отказался Влад, – я этого допустить не могу, только чай! Сами понимаете – служба.
– Наш человек, – одобрил ответ чеченец.
– Редкое явление в наших краях, и это похвально, – хрустя огурчиком, похвалил и гвардеец.
Птицевский подбоченился: вот-де, мы такие! Предложил:
– Все равно садись, Владислав, можно и чайку. – Майор пододвинулся на кровати, освобождая место. Влад не стал кочевряжиться и сел. – Это лейтенант Владислав Сылларов, наш, можно сказать, главный козырь! Назначен в отряде старшим группы, – представил командир своего подчиненного полковнику-убоповцу.
– Угу, – мычит Владик.
– Знакомься, Владислав, полковник Такой-то Султан Баирович, зам начальника чеченского УБОП по СКМ.
Губы у майора всегда поджаты, вроде как зубы стискивает, на переносице вечно хмурая складка – отпечаток оперативной работы, и выражение лица у него никогда и ни при каких обстоятельствах не меняется.
– Угу… – наконец прожевал Салларов. – Очень пгиятно…
Полковник Семенов сидит, молчит, улыбается. Султан Баирович взял слово:
– Вахид, можно тебя так называть? А то пока выговоришь… – И выговаривает довольно солидную фразу: – Я из оперативного отдела по борьбе с бандитизмом и экстремизмом МВД Чеченской Республики.
– Лейтенант Сыллагов, товагищ полковник. – Наконец до Владика начал доходить до сих пор непонятный и мутный смысл всего происходящего. – Конечно, можно…
В мозгу опытного мента выстроилась довольно неприятная цепочка: ингуши – Вахид – Топорков – командир – УБОП, вспомнились фразы Топоркова: «…голову отрежут, оружие заберут… вызывает, срочно, прямо сейчас!..»
Семенов, взяв банку и сосредоточившись, пытается с помощью страшного, с пилообразным обушком, ножа вытащить оттуда огурчик.
– Ну вот!.. – Наконец, разрезав продукт прямо в банке и вытащив на кончике ножа половинку, смачно захрустел, сморщился – ядреные, черт.
Перед глазами Владислава в цвете встала жуткая картина (Господи Иисусе!): одиноко стоящая БМП у дороги, обезображенные тела обезглавленных ребят, которые сегодня утром, еще живые, сменили его группу… А во всем он виноват, Владислав Сылларов: своим недостойным поведением преподал всему отряду отрицательный пример, усыпил бдительность товарищей, друзей; доверился оборотням в погонах – ингушам. Подпустил их близко, вступил с ними в товарищеские, чуть ли не в дружеские отношения. Потерял бдительность. А ведь Топорков, хоть и сволочь еще та, предупреждал. Стала понятна и психологическая подготовка: Птицевскому оперативного опыта не занимать – крайнего обязательно найдет. А крайний – это он, Владислав, и Топорков с радостью это подтвердит. Уже и конвой местный прибыл (Господи Иисусе, почему не наши?!) … Вон и Семенов, военный, сидит весь зловещий – эвон как его перекосило-то.
– Черт, – полковник уже хрустит второй половинкой, – уксуса многовато, что ли…
Но мысли – это не слова; для того чтобы в голове прокрутиться, мыслям много времени не нужно. Все это крутанулось в мозгу у Владика буквально в какие-то тысячные доли секунды. Он отложил вилку и, собрав всю свою волю в кулак, спросил, как отрезал:
– А в чем, собственно, дело-то, товагищ полковник? (Время тянуть надо: ничего не знаю, ничего не ведаю! Думай, думай, Владик!)