Водоворот - стр. 8
Кондрат хорошо помнил тот мартовский день. Кто-то из мужиков ездил в Семёнов и привёз оттуда манифест. Все побросали работу, вышли слушать. Кликнули Кондрата, поставили его на телегу, чтобы было всем хорошо слышно, дали ему листок. Кондрат почувствовал себя важным и очень старался читать, не сбиваясь. А читать пришлось долго, и было много непонятных слов:
– Высочайший манифест. Божиею милостью мы, Александр Вторый, император и самодержец всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский…
Редкий мартовский снежок падал на непокрытые, склонённые головы. Слушали внимательно, боясь пропустить хоть одно слово. Даже вороны, кажется, поняли важность события и притихли. Кондрат старался читать громко и выразительно. И когда он прочёл:
– В силу означенных новых положений, крепостные люди получат в своё время полные права свободных сельских обывателей… – Мужики подняли головы, лица их просветлели, и смотрели они почти радостно: вот она, такая долгожданная свобода! Всё-таки свершилось!
Кондрат смотрел на односельчан, улыбаясь.
– Чего замолчал? Дальше, дальше давай! – крикнули ему.
Кондрат стал читать дальше. Не всё понимали мужики. Немного погрустнели, когда он прочитал об обязательной барщине. И совсем уже призадумались, когда услышали, что землю, на которой всегда работали, надо будет теперь выкупать, и пока не выкупят, ничего для них не изменится.
– То есть раньше просто работали, а теперь за это ещё и деньги плати? – подытожил кто-то.
Кондрат дочитал. Мужики пошумели и решили дождаться начальства, чтобы получить разъяснения. Разошлись возбуждённые, с разговорами о том, что здесь что-то нечисто, что манифест, должно быть, поддельный.
Через несколько дней приехал управляющий. Да не один, с урядником и солдатами! Опять все бросили работу, собрались. И Кондрат, которому тоже было интересно, что же будет дальше, увязался с отцом. И тут-то управляющий доходчиво объяснил, что никакой земли крестьяне не получат. Все, что у них есть, принадлежит или барину, или казне, и если они хотят дальше пользоваться своим хозяйством и своей землёй, то должны их выкупить. Выкупать можно постепенно, год за годом отдавая заработок. При этом барщина и оброк не отменяются. Кто какие повинности отрабатывал, тот должен и дальше их отрабатывать. Кто платил оброк, тот продолжает его платить. И сверх этого – выкупать свой надел. А кто не хочет – тот свободен. Может отправляться на все четыре стороны. В соответствии с государевым указом в определённые в положениях сроки можно будет оставить своё хозяйство, свой дом и искать счастья в любом месте.
– А ежели я не буду выкупать свой надел? – спросил тятя.
– Ну тогда и работать на нём не будешь, – ответил управляющий. – Работников и без тебя найдём.
Мужики зароптали.
– Это что же, раньше только работали на барина, а теперь, ежели хочешь работать, за это ещё заплатить надо?!
– Таков государев указ, – пожал плечами управляющий. – А кому не нравится, те могут и не работать. Хоть милостыню идите просить.
– Ах, ты!.. Самого тебя отправить милостыню просить!
– Но-но! – Выдвинулся вперёд урядник. – Кто там такой смелый? Давно розгами не получали?
За ним молча стояли солдаты. Они, хоть из своих, из мужиков, но люди подневольные. Прикажут – не то что розгами, и стрелять начнут.