Водка и алмазы - стр. 2
– Ну, чего, собственно говоря, стоим? Поехали, – вполне уверенным тоном сказал пассажир.
– И куда же вам?
– Как минимум, прямо.
Машина, впиваясь шипами в наст, уверенно взяла старт и продолжила движение.
– Простите, а как ваше имя? – поинтересовался Молотков.
Пассажир задумался.
– Я задал слишком сложный вопрос? – с кажущимся сожалением и допустимой долей сарказма спросил Анатолий.
– Да, непростой. Но я отвечу. Прославленный Бездельник, Замечательный Лентяй, Всемирноизвестный Лодырь. Можете выбрать на свой вкус. Но мне больше нравиться «Праздный Жизнелюб».
– По мне так это больше похоже на клички североамериканских индейцев. А в паспорте у вас что написано?
– Глупости всякие, которые никак не отражают мой внутренний мир.
Анатолий нажал на тормоз.
– Мне представляется невозможным ехать вместе с человеком, которого я вынужден называть Замечательный Бездельник.
– Дима Зулейкин, – легко и непринужденно сообщил пассажир, взяв в расчет новые обстоятельства.
Джип двинулся дальше. В салоне автомобиля дезодорант распространял запах «Тропикано». Пахло приятно, но с жарким поясом земли ассоциации не возникало.
Анатолий включил кнопку небольшого чайника, находящегося возле водительского кресла.
– Чаю не желаете? – спросил он гостеприимным тоном. Ехал Анатолий уже долго – хотелось общения.
– Пить чай, это то же самое, что пить пот индийского крестьянина, вынужденного трудиться на плантациях от рассвета до заката.
«Эка во!» – вздернув брови, подумал Молотков.
– Как же вам согреться? – вполне спокойным тоном спросил бизнесмен.
– Я не замерз, – уверенно ответил Дима.
– Но мороз… а вы легко одеты…
– Я не признаю мороз как природное явление.
Анатолий имел весьма малый опыт общения с чудаками – в мире бизнеса их уже не осталось, в отличие, допустим, от 90-х годов. С другими категориями граждан он общался мало – только по необходимости.
Не имея четкой концепции продолжения разговора, Молотков замолчал.
Повисла тишина, и в салоне стало уныло, как на проповеди. Но ненадолго. Дима вытащил из кармана куртки большую редиску и стал шумно ее есть. Жевал корнеплод Зулейкин настолько смачно, что у Молоткова, помимо воли, выделилась слюна. Когда осталось меньше половины, он протянул ее Молоткову и спросил:
– Будете?
Анатолий обиделся и ответил весьма сухо:
– Сыт.
– Кто ссыт?! – вскрикнул Дима. Он даже попробовал подняться с кресла, но уперся сомбреро в потолок.
– Я не хочу есть, – четко отделяя паузой каждое слово, уточнил бизнесмен.
– А-а-а!
Луна скакала по голым кронам деревьев. Ее матовый свет покрывал обширные пространства и превращал обыкновенный лес в сказочный.
– Какова область применения ваших сил? – миролюбиво спросил Анатолий.
– Я – взрослый лев.
– Простите?…
– Взрослому льву требуется каждый день двадцать часов на отдых.
– А на нормальную, социально обоснованную работу устроиться не пробовали?
– Меня не взяли.
– Отчего же?
– Из-за анкеты. В графе «О себе» я написал, что являюсь биологическим преобразователем солнечной энергии.
Помолчав не более минуты, Дима задал свой вопрос:
– А вы, собственно говоря, по каким делам направляетесь? Тут в округе, вроде бы, бирж и банков нет.
– Решил вот в проруби искупаться… Крещение… – не совсем уверенно ответил Анатолий.
– Причаститься вдруг надумали? – спросил Дима. Он снял сомбреро, под которым оказались темные прямые волосы. Было очевидно – в парикмахерскую он захаживал редко.