Во власти Беркута - стр. 42

— А ты хочешь, чтобы он уехал? — вторю малышке и уточняю шепотом.

Доченька сильнее ко мне жмётся, но отрицательно мотает головой.

— Значит, он никуда не уедет.

— Кариш, ты прости, что я так долго не приезжал, — голос Ромы дрожит. И это шокирует. Очень и очень сильно. Я даже боялась надеяться, что это для него действительно так важно. — И что не звонил тоже. Кариш, можно теперь чаще приезжать и звонить тебе? Мы гулять с тобой будем...

Он пытается дотронуться до дочери, по спине погладить, а я не знаю, как лучше. Может, и не трогать ее Роме сейчас. Она редко замыкается в себе. А сейчас вот... молчит и прячется. Мое сердце сжимается.

— Хочешь, спать пойдём?

Малышка кивает, и я тут же поднимаюсь вместе с ней.

— Хорошо. Пожелаешь папе «спокойной ночи»?

В ответ звучит послушное приглушенное:

— Спокойной ночи.

Несу драгоценную ношу наверх, чувствуя, как крепко обнимают за шею детские ручки, а Роме знаком указываю остаться здесь.

Карина уснула быстро, а я долго ещё медленно гладила ее по спине. Через некоторое время послышался легкий шелест открывающейся двери. И полоска света упала на кровать.

— Уснула? — тихий мужской шёпот мне отчего-то показался неуверенным.

— Да. Спит.

Внезапно Рома удивляет неуверенной просьбой:

— Яна. Посиди со мной?

23. Глава 23

А я не могу ответить что-то ещё, кроме:

— Хорошо, сейчас спущусь.

Мне тоже отчего-то не хочется сейчас быть одной. Сна ни в одном глазу. А самой справиться с вихрем душераздирающих эмоций довольно тяжело.

Внизу меня ждал полумрак и почти осязаемое напряжение.

Как только я показалась на лестнице, Рома резко подскочил с дивана.

Неловкость ситуации зашкаливает. Мы оба молчим и смотрим друг на друга, пока я медленно приближаюсь к мужчине.

— Я тебе вчера любимую воду зацепил, забыл как-то. А сейчас вспомнил.

Перевожу взгляд на журнальный столик. Рома наклоняется и берет банку, тут же ее вскрывает. Его абсолютно непоколебимая уверенность и вальяжность растворились бесследно. Я вижу, что он на взводе. Нервничает. Движения порывистые. Быстрые.

— Вот.

Улыбаюсь, молча принимая протянутую жестянку, и делаю глоток. Вкус отчего-то кажется необычайно ярким. Сочным. Непередаваемым... С удовольствием я отпиваю ещё и сажусь на диван, удобно располагаюсь, подтягивая к себе ноги. Приятно, что Рома обо мне подумал.

— Яна, спасибо тебе!

Столько чувства в его голосе. Столько...

— Пожалуйста.

В гостиной я позволила себе посидеть совсем недолго. Мы с Ромой говорили ни о чем, в основном о моей жизни после той страшной ночи. Где-то через полчаса я извинилась и ушла наверх к дочери.

Утро следующего дня началось с приятного пробуждения. Голова перестала болеть. Я все ещё чувствую слабость в теле, но мысли теперь ясные, я бодра. И голодна... Карины нет рядом, лишь слегка смятая простынь. Как быстро она отошла от громкой новости.

А ещё на комоде нет резинок и расчески. Сразу закралась мысль, что Рома побывал в нашей спальне. Но я благополучно гоню ее от себя подальше. Встаю и быстро привожу себя в порядок. Стягиваю волосы в простой хвост на затылке. Недолго думая, наматываю волосы на резинку. Закрепляю.

И смело шагаю в коридор. В нос бьет аромат томатов. И, кажется, яиц. Я спускаюсь вниз и тихонько крадусь на кухню. Но спалили меня сразу же: