Внеплановый роман - стр. 17

— Ну а почему я не экскурсовод до сих пор? Ведь я сюда пришла, чтобы через полгода стать экскурсоводом в англоязычной стране или в какой-нибудь французской колонии. А что в итоге?

— А в итоге вы стали креативным руководителем, бизнес-тренером и наставником, я реализовал несколько ваших идей. Вы — новатор, и я вам дал карт-бланш на всё. В чём же тут выражается недоверие к вашим профессиональным качествам?

— Если я вся такая замечательная, то почему вы дёргаете меня этим планом? Я не могу его выполнять, когда у меня одни стажеры, когда всех звёздочек вы забираете в другие кусты.

— В других кустах у меня нет таких талантливых руководителей.

— Я не понимаю…

— Я понимаю, что вы уже настолько освоились в должности, что вам стало просто скучно. И по-хорошему отпустить бы вас экскурсоводом. Но… Лолита, можно личный вопрос?..

Я с готовностью тряхнула головой. Раз пошла такая пьянка…

— Поцелуй...

Я поняла, о каком он поцелуе, но не поняла, что его интересует. Вообще, наш разговор напоминал фигурное катание, когда партнеры по танцам только ищут точки соприкосновения, учатся доверять друг другу и понимать. Но если спортсменам все фигуры танца известны заранее, то наш разговор был поединком без правил. И теперь пришла моя очередь задрать бровь в немом вопросе:

— Поцелуй. И?

Владлен Леонидович поставил стакан на стол и, видимо, собравшись с духом, выдохнул:

— Странно, что о нём не говорят. Разве это естественно?

Я удивилась. И удивилась сильно.

— А надо, чтобы полоскали ваше имя, чтобы услышала Татьяна? Вы серьёзно?

— А. Татьяна. Понятно.

Мы замолчали. Я не могла отвести взгляда от его лица, пытаясь уловить в микромимике ответ на свой вопрос. Мужчина выглядел разочарованным, о чём-то напряженно думал и смотрел в мои глаза. И его взгляд стал затягивать. Я чувствовала себя воздушным шариком: меня будто оторвало от земли, но узел в животе удерживал что-то, что наполняло меня и рвалось ввысь.

Босс первым нарушил молчание:

— Лолита, расскажите о себе.

Он опустил глаза на блюдо с закуской, и я, глотнув воздуха, удивленно обвела взглядом его кабинет: только что было цинковое с серебром море, и розовый рассвет распластался на тягучих волнах, распирая грудь и срывая дыхание, а теперь это просто кабинет в ореховых тонах с ароматом дорогого виски, так нагло испорченного колой. И томагавк с каким-то странно расстроенным взглядом, снова окунувший осколок пармезана в мёд.

— Что вы хотите узнать?

— Всё, что захотите рассказать. Про «не вышиваю крестиком и не люблю готовить» уже можно пропустить.

— Тогда осталось не очень-то и много…

Я собиралась сказать что-то незначительное, но большой глоток коктейля вдруг растёкся по пищеводу жаром и будто затопил тот тайник, где хранилось моё благоразумие.

Я взяла стакан и обошла стол переговоров, выдвинула стул и села рядом с Владленом Леонидовичем. Не знаю, чего я хотела. Видимо, добиться более раскованной обстановки, потому что пока разговор мало чем отличался от многочасовых мозговых штурмов, на которых босс всегда угощал шампанским и пиццей или роллами и бамбуковым пивом. Конечно, всего этого было немного, но обстановку сильно упрощало, и выдвигать немыслимые идеи никто уже не боялся.

Но вот почему-то виски сегодня не помогал. Мы цедили тягучие слова, как янтарный элитный напиток, смакуя и ища в них новые нюансы. Мне уже надоело это, и нужно было или уходить, или всё менять.