Внеплановое отцовство для двоих - стр. 26
Чтобы хоть как-то загладить вину, обнимаю Золотова за спину и прижимаюсь щекой к плечу, при этом тоже смотрю на диковинное растение.
— Трави эти байки кому-нибудь другому Ниночка, — конечно же, не верит в искренность медальона и сердца. — Меня только удивляет, как ты поняла, что цветку требуется вода?
— Для этого нужно быть в гармонии с природой Максим Леонидович, — заявляю. — Я чертовски внимательна к мелочам. Взгляни листики красивые, но чуть-чуть поникли. Значит, им не хватает влаги. Ну и пальцем в горшок потыкала…
Максим недоверчиво поворачивает ко мне лицо.
— И что и там нашла?
— Сухость!
Тихонько стукнув Золотова между лопаток отстраняюсь. Мужчина смотрит на меня как на чудаковатую.
— Нин, так цветок же искусственный. В горшке вместо грунта литой пластик…
Ох…а вот этого я совсем не учла… Как и в любой непонятной ситуации делаю невозмутимое лицо.
— Я и говорю, нащупала сухость! Воды там точно не было.
Пока Золотов ищет логику между поливом и искусственным растением, торопливо ретируюсь обратно к сыновьям.
Мальчики смирно сидят там, где оставили – на диване. Для пущей важности сложив ручки на колени.
Размещаюсь возле них на корточки.
— Вы совсем, что ли? — шепотом провожу профилактическую беседу. — Зачем разлили воду в спальне Максима Леонидовича? И даже не думайте отпираться. Кто, если не вы? Мы в квартире были одни.
Дима стыдливо опускает глаза.
Догадываюсь, что оказалась права.
— Потому что Максим Леонидович злой, — оправдывается Ваня, тоже шепотом. — Он лишь прикидывается хорошеньким. Так ему и надо…
— И как ты понял, что Максим Леонидович злой?
— Он…он… — так и не решается признаться.
Дима, поерзав на диване, встает на ножки и склоняется. Шепчет мне на ухо:
— Прости мамочка, что не признались раньше, но мы ездили на работу к дяде Максиму и просили, чтобы он помог выгнать папу из дома. Мы не любим папу и не хотим с ним жить. А дядя Максим высмеял нас и не помог.
Охаю и жадно глотаю ртом воздух. Я просто в шоке от услышанного. Только и делаю, что таращусь на Диму, а он глазки прячет. Поворачиваюсь к Ване.
— Это правда?
— Если захочешь поставить нас в угол, то неправда.
— Что? Когда это я вас наказывала?
— Бабушка Зина говорила, что надо всегда слушаться взрослых, иначе будет наказание.
— Ваша бабушка под старость лет совсем с рельсов съехала, — кручу пальцем у виска. — Даже не думайте принимать всерьез ее бредни! Каких взрослых слушаться? А если этот взрослый сумасшедший?
Смотрю на сыновей и понимаю, что поступила верно, решив навсегда отделаться от Семенихина. Мальчики не скучают по Алексею и, оказывается, хотели распрощаться гораздо раньше, чем затеяла я.
Интересно, а почему Золотов не рассказа мне о том, что уже общался с Димой и Ваней?
Ах…он же адвокат, конечно, и будет всегда покрывать своих подопечных.
— Солнышки мои любимые, — одной рукой прикасаюсь к Ване, другой к Диме собирая их вместе, — надеюсь, больше сюрпризов мне от вас не ждать?
— Нет, мамулечка, — в голос твердят мне.
Золотов, переодевшись в чистую футболку и спортивные штаны, идет в гостиную и видит нас. Я и мальчики, не сговариваясь, замерли и только посматриваем на Максима.
— Притихли как бедные родственники.
Буркнув, Золотов разворачивается, и слегка прихрамывая, бредет в кухню. Проверил, что мы на месте теперь можно и кофе попить или еще чего-нибудь сделать.