Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2 - стр. 39
– Ви как здэсь оказались, товарыщь Любимов? – незаметно шепнул мне Сталин, когда уже прошла очередь представителей Московского горкома и выступал Белоногов.
– Работаю, товарищ Сталин. Начальником механического цеха.
– Как это получилось?
– Долгая история…
– Вот завтра ви мнэ её и расскажэтэ. В Крэмле. В восэмнадцать часов вам будэт удобно?
– Нет, товарищ Сталин.
Всё это время мы переговаривались шёпотом, даже не глядя друг на друга, но последние мои слова невольно заставили Сталина повернуться.
– Почэму?
– Мне сына из яслей забирать в это время, а то жена работает допоздна.
Не успел я окончить фразу, как получил болезненный тычок локтем от Кирова, который делал вид, что не слышит разговора, но внимательно за ним следил.
– Когда же ви освободитесь?
– Я в вашем распоряжении, но в течение рабочего дня.
– В тэчение рабочего дня у мэня другие дела уже запланированы. В 21.00 ваша супруга уже сможэт присмотреть за рэбёнком?
– Да, товарищ Сталин.
– Жду вас к этому врэмени.
– Боюсь, товарищ Сталин, мне будет сложно возвратиться домой…
– Развэ ви нэ располагаетэ пэрсональным транспортом?
– Нет, товарищ Сталин. Уже не располагаю.
– Хорошо. Я прышлю за вами машину.
Когда официальные выступления закончились, а высокое начальство выразило желание осмотреть цеха, Киров, улучив момент, выговорил мне.
– Ты что! У человека такое горе случилось, а ты на больное давишь!
– Да что я сказал-то такого?
– Ты в каком мире живёшь? Я про газеты и не говорю даже! Хоть слухи собирал бы, что ли!
– Ох, ё!.. – я наконец сообразил, что главным событием ноября, которое все обсуждали и так и сяк, была смерть Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина.
– То-то! – только и ответил мне Киров.
Мой «передовой» механический цех в очереди на осмотр оказался последним, видно, директор завода, бывший главным экскурсоводом, решил подстраховаться и гарантированно оставить о себе под конец исключительно благоприятное впечатление. Однако всё чуть не пошло прахом с самого начала, так как Сталин, войдя через ворота в моё «хозяйство», с ходу упёрся взглядом именно в станки времён царя Гороха.
– Это что? Как это понимать?! Для завода, по решению совнаркома, было закуплено самое передовое оборудование! А это что за свалка?!
Иосиф Виссарионович, по моему мнению, был несправедлив, цех выглядел исключительно аккуратно. Белоногов, совершенно не ожидавший такого оборота, растерялся, и ему на выручку поспешил нарком Орджоникидзе.
– Товарищ Сталин, закупленные станки, к сожалению, до нас не дошли из-за технологической блокады. Товарищ Белоногов по своей инициативе укомплектовал цех тем, что было под рукой, – Григорий Константинович грамотно подстраховался, его слова можно было трактовать двояко, но тем не менее он дал время Белоногову сориентироваться, хоть и перевёл на него стрелки. Александр Михайлович же не нашёл ничего лучшего, чем перенаправить внимание ещё ниже, кивнув на меня.
– Это инициатива начальника моторного цеха, товарища Любимова.
Ход оказался верным, так как настроение вождя переменилось. Сердитое выражение лица стало заинтересованным.
– И чем же объяснит товарищ Любимов свою инициативу?
– Не согласен с оценкой цеха как свалки, это несправедливо и некорректно, – уже начало моего выступления ещё больше заинтриговало всех присутствующих. Ещё бы, выговорить Самому! – На данный момент цех может проводить ремонт машин и механизмов любых судов, которыми располагает речфлот, как это и было предусмотрено по первоначальному проекту. Кое-что мы и самостоятельно можем изготовить, как вы сегодня видели. Ожидание арестованных где-то за бугром станков однозначно привело бы к срыву сроков строительства МССЗ, поэтому я был вынужден просить знакомых мне руководителей предприятий поделиться устаревшим и неиспользуемым оборудованием. Причём морально устаревшие станки составляют только около половины всего парка, остальные – новейшие, но выпавшие из технологического процесса. Нам же подойдут любые, так как работы мы будем производить самые разнообразные.