Влюбись в меня, срочно! - стр. 36
Не хочу видеть эмоций Марка, мне плевать, что он обо мне подумает. Что я ябеда? Или, как принято выражаться, крыса? Разве это должно иметь значение?
– …но как только вы с Терентьевым перестали ходить в школу, Васильков прицепился как репей. Думает, что это я виновата в вашем отстранении. Тебя и Артура. Кажется, он даже не в курсе, что случи…
– Прицепился как репей? – перебивает меня Костров, кажется, по-своему оценив мою попытку быть откровенной. Голос его пропитан напряжением. – Что это значит?
– Ну, преследовал, посылал записки с угрозами, – поднимаю плечами, продолжая говорить только правду.
Поверит ли он? Ведь Саша его друг, а я всего лишь… кто?
– Сегодня каким-то чудесным образом он подкараулил в аллее, когда я только с Костей распрощалась, – качаю головой, чтобы выбросить из нее неуместные мысли.
– А что вы делали там с этим твоим Костей? – последнее слово Костров выделяет елейным тоном, словно имеет какие-то личные предубеждения в адрес мужчины моей мамы. С чего бы вдруг?
– Он купил мне мороженое… – произношу с опаской, и вновь смотрю на одноклассника. – Марк, я не понимаю, чего ты хочешь от меня?
Мне одновременно и страшно, что Марк мог каким-то образом узнать о моих чувствах к Косте, и вместе с тем я чувствую глухое раздражение. С чего он вообще устроил тут допрос?
– По-моему несколько дней назад я ясно дал тебе знать о том, каковы мои желания.
– Но… это же полнейший вздор, – окончательно растерявшись, заявляю на выдохе. – Я всего лишь хочу тихо и мирно закончиться одиннадцатый класс и уйти. Мне не нравится играть в эти игры, это невесело.
– Мне тоже не весело, – говорит Марк и вдруг сокращает разделяющие нас метры. Он останавливается так близко, внимательно рассматривая мое лицо. Словно… видит больше, чем я хочу показать. – Ты снова плакала, у тебя глаза красные. Из-за Санька или своего… Костика?
– Костя-то тут вообще при чем, он наоборот меня успокоить пытался, – произношу запальчиво, настолько взволновало меня приближение Кострова.
Слышится скрип. Нет, не двери. Едва ли в этом роскошном доме скрипит хоть одна дверца. Так звучит скрежет зубов Марка. Он стискивает челюсть настолько, что становятся видны желваки.
А я недоумеваю. Почему он злится? Так бесит терпеть школьную плаксу-изгоя?
– Тук-тук, я с какао, – показательно громко стучится локтем в уже открытую дверь Селезнева. Я тут же поворачиваюсь в сторону одноклассницы, и вижу дымящиеся кружки в ее руках. Всего две.
– А я иду нахер, знаю, – отрывисто бросает Марк с металлом в голосе и вдруг, резко развернувшись, уходит из комнаты.
– Ты как умудрилась его так раздраконить? – с интересом вопрошает Камилла, проходя внутрь и ставя кружки на учебный стол.
– Сама не понимаю, – все ещё хлопая глазками, как полнейшая дура, отвечаю бесцветно.
Кажется, Марк действительно разозлился. Но не что именно?.. Что я сказала такого, чего бы он не хотел слышать?
– Ты хоть что-нибудь вообще в этой жизни понимаешь? – со скепсисом фыркает брюнетка, теперь уже с комфортом располагаясь на кровати. Кажется, пить какао она даже и не собирается.
Заметив немой вопрос на моем лице, она закатывает глаза и отмахивается.
– Ладно, расслабься. Это я так, по привычке… – говорит она, задумавшись. – Кстати, чтоб ты знала, мы с Марком не встречаемся. Он брат мой двоюродный по материнской линии. Не люблю просто об этом распространяться. Поругалась на неделе со своими предками, и тетя Эльза разрешила мне пожить на время здесь. Не переживай, не украду я твоего Марка.