Власть огня - стр. 3
Добравшись до ближайшей сосенки, я наломала мелких сухих веточек на растопку. – Они горят, как порох. Надёргала бересты. Бимчик решительно ничего не понимал в моих действиях. Его глазёнки отражали искреннее изумление и озадаченность. А хозяйка уложила в кучу притащенное, долго «колдуя», перекладывала, меняла местами. Щенячья мордочка словно спрашивала: «Что она собирается со всем этим делать?!..».
Пёсик настолько был обескуражен, что отвлекся от шорохов, звуков, запахов тайги. А лес уже очнулся от зимней спячки. Громко перекликались птахи; кликали разными голосами стаи гусей и уток, влекомых весною в северные тундровые дали. Восторженно выдавал барабанную трель дятел. Кричала радостно кедровка. Пахло снегом, солнцем, смолой – живицей, сосен и тайнами неизведанного мира.
– Хозяйка извлекла из кармана замотанный в целлофановый пакет, перевязанный крест – накрест резинкой, коробок. Подобные, щенок уже находил во дворе нашего дома. Его матушка – лайка, приволакивала с помойки различную всячину: продуктовые пакеты, банки, кости, коробки… – В собачьей жизни различное случается… – Она выкормила сынишку без помощи человека – сама. И вырастила того за счёт различных ненужностей, выкинутых людьми на свалки, в уличные туалеты, именуемые северянами «скворечники». – Ну да… – холёную домашнюю собаку, привыкшую к уюту и к теплу городской квартиры, подобные факты, возможно шокируют, только в жизни всякое приключается… – Грянула нежданно-негаданно перестройка, развалился союз – СССР, ушла в былое геология. Северяне уехали, – кто – куда! А собаки остались… Тогда выживали все: и лайки, и люди, – кто как мог. Кутенок знал: съедобного в коробке нет, и интересного в оном находиться не могло, но мои действия странны и не находят объяснения.
– Зачем-то хозяюшка открыла коробок, извлекла коротенькую и совершенно бесполезную палочку, неприятно пахнущую серой; зажав в руке, чиркнула концом по тёмному боку коробка и!.. – на кончике спички неожиданно возникнул необычный зверёк! Бим мог бы сравнить его с прекрасными лепестками цветка, да родившись в зимнюю стужу, о существовании цветов пока не ведал.
Малюсенький, яркий зверёк сидел на краешке палочки, чуть-чуть колеблясь, едва шевеля огненным мехом или… – хвостиком?!.. Хозяйка бережно поднесла его к кусочку берёзовой коры и тот, обрадовавшись, шустро спрыгнул на бересту; поплясал по ней и резво перескочил на сосновые веточки. И вдруг,– произошло невероятное! – Он распрямился! Вырос, едва ни до небес! Громоподобно загудел, затрещал, грозно зарычал, неожиданно превратившись в могучего жуткого зверя. С сосновых веточек ловко скакнул на щепки, а с них прыгнул на брёвна. Из крошечного, ласкового, беззащитного зверюшки, что прятался тИхонько в коробкЕ и покорно сидел в кармане хозяйки, вымахал в устрашающего хищника. Свирепо гудя, дымя, вращаясь, он жутким великаном восстал над хворостом, ощетинив косматую огненную шерсть. Незнакомый зверь то приседал, то подпрыгивал, наклонялся и силился укусить щенка – изловить, достать жгучими красными лапами с бесцветными когтями на концах.
Зверюга носится по поленьям, то неожиданно прячется под хворост, ныряет в вытаявшие норки снежного наста. Пыхтя, кряхтя, пускает пар и дым. Бросается даже на хозяйку, злобно мечет в неё искры! Искры, попадая в щенка, больно жгут, опаливают шерсть, та пахнет жаренным. Дым душит, забивает нос, режет глаза. Запах паленого меха, смешанный с едким дымом костра, неприятен. Я отворачиваю лицо, приседаю и закрываю глаза, нос руками. Бимка из осторожности тоже отошёл подальше. Он недоумевает: «Как, такой сердитый хищник, умудрился прятаться в крохотном спичечном коробке и в кармане?.. – Наверное, поэтому хозяйка заматывала его в целлофановый пакет и крепко перевязывала верёвкой, – чтоб сидел смирнёхонько?!..». – То, что опасного зверя всю дорогу я несла в кармане, щенка не удивляло, – ехал же он сам на мне в рюкзаке!..