Владимир Ост - стр. 32
– Ясненько. Все непросто. А раньше ты чего рисовал?
– В основном мне нравилось писать городские пейзажи.
– А. Ага. Так-так. Это очень хорошо, это очень кстати. Ты, наверно, все колоритные закоулки в центре знаешь?
– Ну, все не все, но многие знаю, рисовал. Ты что, решил теперь и в центре квартиру купить?
– Нет, в центре я квартиру уже практически купил. Я же сегодня эту хату на Щелковской, думаешь, зачем взял? Я не так давно купил комнату в двушке на Арбате. Ну, не на самом Арбате, а в том районе, в Кисловском переулке. Во-о-от. Одна комната там моя, а во второй бабка живет. Я ее хочу сейчас отселить. Она давно мечтала на Щелковскую переехать, поближе к дочке. И я с ней уже много раз таскался, квартиры присматривал. Я бабкин вкус точно знаю, поэтому сегодня спокойно взял эту однушку даже без того, чтоб ей показывать. Я и так знаю, что ей понравится.
– А если не понравится?
– Да и черт с ней. Квартира-то моя. Ну продам ее. Еще и наварюсь на ней немножко. Но это все фигня, бабке понравится, это без вопросов. Теперь мне осталось только сделать с ней одновременную куплю-продажу: она мне – свою комнату, а я ей – квартиру на Щелчке. И песец – пушистый зверь: я стану счастливым обладателем двухкомнатной в центре столицы нашей родины, городе-герое Москва. Москве. Как правильно? Неважно. Вот такой я молодец.
– А при чем здесь живописные закоулки?
– Сейчас скажу. Только давай зайдем, возьмем мою пленку из проявки и фотокарточки.
Василию нравилось называть фотографии на старый лад – карточками. Он считал, это подчеркивает его особую причастность к миру фотографии, подчеркивает его профессионализм.
Он нырнул внутрь заведения «Kodak», Осташов пошел за ним.
– Алиночка, как моя пленка? – спросил Наводничий, подойдя к стойке.
– В порядке, как всегда, – ответила Алина и, отвернувшись, стала перебирать в коробке пакеты с готовыми заказами. При взгляде на крепкую спину Алины Владимиру отчего-то пришло на ум, что из этой девушки вышла бы добрая жена, классическая.
– Что там у тебя на этот раз? – спросила Алина, протягивая Василию пакет. – Что-нибудь интересненькое?
– А ты не посмотрела? Сегодня триллер, – сказал Наводничий. – Сейчас будет ужас.
Он выбрал из пачки две фотографии. Одну дал Алине, другую Осташову.
– Супер, да?
– Фу-у, гадость! – сказала девушка. – Где ты такого скелета нашел? И что с ним этот очкарик старый делает? Лоб ему, что ли, протирает? Фу, забери назад.
– Это не скелет, это настоящая мумия, – сказал Наводничий, забирая у нее фотографию. – Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках.
Василий хотел забрать снимок и у Осташова, но тот все еще продолжал внимательно рассматривать его.
– Как тебе карточка? – спросил Наводничий.
– По композиции, да и по всему остальному… безупречно, – ответил Владимир.
– Профессионально, – согласился Василий. – Достигается тренировкой.
– Что-то мне эта мумия напоминает… Где-то я уже такое видел.
– Да, ладно, где ты мог это видеть? Это же эксклюзив. Это, знаешь, где происходит? В лаборатории, где тело Ленина обрабатывают. А мумия – это древний скиф. Воин. Ему, может, три тысячи лет сегодня исполняется.
– Офигительный юбилей, – сказала Алина.
– А главное, редкий, – сказал Наводничий. – Я большой специалист по редкостям. Ну, все, Алин, мне пора. Послушай, кстати, когда же мы с тобой в каком-нибудь другом месте встретимся?