Владимир Иванович Герье: у истоков высшего женского образования - стр. 4

Герье – организатор системы подготовки историков в Московском университете и крупный университетский педагог. Он – создатель не вполне устойчивой профессиональной группы – сообщества московских историков (в литературе это объединение часто называется школой Герье). Целью этого объединения ученых было производство и распространение нового знания об истории, построенного на архивных источниках. При этом новое знание об истории должно было давать обнадеживающие примеры для формирования активной жизненной позиции граждан, быть экспертным заключением к различным процессам общественно-государственного сотрудничества, способствовать общественным и научным дискуссиям об истории как научной дисциплине и предмете университетского преподавания. В целом имелось в виду воспитание человека университетской культуры, призванного активно включиться в общественные преобразования.

Определенное внимание при этом уделялось европейским идеям о миссии университета и культуры для гармоничного развития современного общества.

Организационной основой для формирования сообщества являлась педагогическая деятельность Герье, который творчески развивал «идею всеобщей истории», предложенную для преподавания в университете Т.Н. Грановским.

Школа Герье – это не только школа семинаров, где шлифовалась работа с источниками, но и сам характер преподавания, характерной чертой которого является постоянное общение учителя и ученика, придание проблемности и общественной значимости специальной работе историка, что накладывало определенный отпечаток в выборе тем и постановке проблем исследования у учеников Герье.

Таким образом, сообщество московских историков – это не совсем устойчивая, профессиональная общность, функцией которой было распространение специальной информации и пополнение рядов ее членов. Вся система была замкнута на личности главы школы – Герье, который на первоначальном этапе удерживал общность при помощи различных личных связей, а затем институализировал ее в рамках исторического общества при Московском университете.

Подобная система организации отражалась на общем характере работ представителей московской исторической школы. В.И. Герье не только стоял у истоков узкой специализации, положив начало источниковедческому изучению Французской революции, остановившись на изучении такого вида источников, как наказы сословий депутатам (что нашло отражение в работах его учеников – Кареева и Ардашева), отработав ту систему, которая со времен М.С. Куторги существовала в Петербургском университете, но и заложил историографическую и методологическую базу для изучения других стран и периодов всеобщей истории в стенах Московского университета. Школа Герье, да и московская историческая школа была не столько источниковедческой, сколько проблемной. В.И. Герье заставлял своих учеников поднимать новые виды источников и разрабатывать новые вопросы (как это произошло с Р.Ю. Виппером, М.С. Корелиным и С.А. Котляревским), будучи уверенным, что уровень профессиональной подготовки учеников позволяет им решать подобные задачи.

Впрочем, многое В.И. Герье сделать не удалось. Во-первых, он оказался не самой подходящей кандидатурой на роль лидера неформального объединения ученых. В условиях быстрой специализации исторического знания его идея воспитания историей приходила в конфликт с требованиями и критериями научности. Во-вторых, профессор оказался не самым счастливым учителем. Наиболее близкие ему в педагогическом отношении ученики – Виноградов и Корелин не смогли продолжить его дело в Московском университете. На кафедре Грановского роль лидера занял Р.Ю. Виппер, который находился в очень сложных отношениях с учителем в начале XX в. и вряд ли сознательно развивал традиции предшественников. Да и роль профессора в создании системы преподавания в начале XX в. не была уж столь определяющей, как еще во второй половине XIX в. Наконец, в-третьих, острая политизация общественной жизни в годы революции, формирование партийных программ и новых мировоззренческих ориентаций разрушали аморфное объединение московских историков, по традиции возглавляемых старшиной исследовательского цеха. Время «мандаринов» в русской исторической науки уходило. Им на смену приходили специалисты и научные коллективы.