Вкусная история Марты Берт - стр. 6
Придерживаясь за стеночку, я пробралась до двери, за которой оказался короткий коридор, ведущий в помещение с выходом на кухню. О-о! Что это была за кухня – то отдельный разговор. Да и вообще, куда ни падал взор — всё казалось предметами антуража из старых сказок братьев Гримм.
Но эти факты я пока отложила на потом. Сейчас у меня имелась конкретная цель, и я к ней стремилась. Однако и за пределами комнаты тоже обнаружилась большая проблема с подходящим на роль зеркала металлом. Посуда, которая попадалась на глаза, по большей части была глиняной или деревянной. А в чугуне попавшегося под руку котелка отражение было искать бессмысленно. Даже если бы он не был покрыт толстым слоем векового нагара.
И всё же, не теряя надежды, я взялась обшаривать полки и шкафы с дико скрипучими створками.
- Госпожа Марта, вы очнулись?
- А?! – я замерла в неудобной позе в полуповороте к говорящему.
В этот момент стало очевидно, что со свиданием с собой придётся повременить. Тут вон, кажется, другие встречи намечались.
4. 2.1
В дверях стояла девушка годов, наверное, двадцати. Судя по тому, как нерешительно она застыла на пороге, гостья никак не могла сразу определиться, что ей делать: бежать ко мне или, наоборот, от меня.
В итоге девчонка выбрала среднее арифметическое: не сходя с места чуть-чуть отклонилась назад и, высунув голову на улицу, на весь белый свет заорала:
- Мадам Эмелина! Лиззи! Скорее сюда! Тут госпожа Марта в себя пришли!
Самым странным и даже нелепым было то, что она называла меня госпожой, а выглядела при этом лучше, чем я. Её одежда, хоть и состояла из простого комплекта в виде широкой юбки серого оттенка с чуть более светлой рубашкой, но она была чистой. То же касалось её рук, круглого лица и белого фартучка, повязанного на талии.
Русые волосы незнакомки были тщательно расчёсаны и заплетены в косу, уложенную вокруг головы кренделем. А серые глаза в обрамлении белёсых ресниц выражали и радость, и испуг одновременно. Она как будто капитально опешила, застав меня здесь за разбором чужой посуды. А уж я-то как растерялась – слов не подобрать.
Впрочем, звонко огласив внешнему миру новость о моём улучшившемся самочувствии, девушка тут же поспешила ко мне.
- Госпожа Марта, счастье-то какое! Мы уж и не чаяли, что вы подниметесь! Ой, что тут было, что тут было! Вы же как бросились в ту дымину обормота своего спасать, так мы чуть все с ума не посходили! Лусторс, как стоял с ведром в руках, так всю воду на себя разом ка-ак ухнет, нос тряпкой зажал и за вами… - как заведённая, тарахтела рядом девица, придерживая меня за локоток и настойчиво подталкивая обратно в комнату с кроватью.
Казалось, что она сама сейчас плохо соображала, что делает. А вся эта неуёмная болтовня являлась следствием наступившего облегчения после пережитого потрясения. У девчонки определённо отпустило нервы. Со мной же происходила прямо противоположная реакция.
Поддаваясь на движение незнакомки, я молча ловила каждое сказанное слово и всё больше терялась в потоке льющейся на меня информации.
- Ну вот, значит, он вас из конюшни и вынес – мужик-то крепкий! А вы уж и не дышите почти. Так мы вас вот сюда перенесли, а то ведь в дом-то хозяйский никак нельзя. Весь дым от пожара прямиком на него пошёл. Внутри такой кошмар был, такая копоть стояла, что хоть топоры развешивай. А как знахаря, значит, привезли, так тот велел вас не трогать и с места не двигать. Ну, мы послушались, здесь и оставили. И храмовника пригласили, - голос спутницы понизился до благоговейного шёпота. – Так он вас… и того…