Вкус жизни - стр. 133
…Я видела, как он в немой ярости сжимал граненый столовский стакан с кофе, в обеденный перерыв подсаживаясь за мой столик, как наливались кровью его черные, мрачно пылающие глаза, как от напряжения деревенело его лицо. Я спокойно изредка бросала взгляды будто бы поверх его головы. Он тоже незаметно изучал меня, как непонятное реликтовое создание. А как-то, думаю, через полгода после нашего знакомства на кафедре ядерной физики, случилось непонятное. Сидел он в столовой странный, несколько обмякший и, казалось, что-то хотел мне сказать, но не решался. (Это он-то?! Это при его наглой презрительности ко всему человечеству!) Я продолжала сохранять выжидательное, внешне безразличное спокойствие. А его напряжение нарастало на моих глазах. Помню, он взглянул на меня каким-то растерянным, словно загипнотизированным взглядом. Я тоже незаметно коснулась его своим, осторожным. Он взял в руку привычный стакан кофе, приблизил к губам… и вдруг уронил его на край стола, залив себе колени. Я даже не вздрогнула (нервы еще были молодые, крепкие) и как смотрела в сторону двери, так и продолжала удерживать свой взгляд на уровне лиц людей, входящих и выходящих из университетской столовой. Конечно, боковым зрением я видела, как вздрогнуло его лицо, как исказила его гримаса неловкости, как гневно сверкнули его глаза, когда он одним быстрым взглядом оценивал обстановку в зале (люди вокруг были воспитанные, тактичные). Уже в следующее мгновение его лицо забронзовело. Он несколькими неуверенными движениями отер салфеткой свои кожаные брюки (такие я увидела на рынке только лет двадцать спустя), на секунду задержал на мне взгляд и твердым, уверенным, но быстрым шагом покинул столовую. По его отяжелевшей походке я успела понять, что эта уверенность стоила ему огромных усилий. Больше я его никогда не видела. (Поговаривали, будто он неожиданно сорвался, бросил лабораторию, диссертацию и уехал). Но в памяти остался… не знаю даже чем… Это еще до Андрея было.
– А ты пыталась создать семью? – спросила я. – Делала попытки наладить личную жизнь или безмерная преданность Андрею категорично тормозила женские инстинкты?
– Конечно, пыталась. Искала, но не находила достойного неженатого. Случалось мимолетно или серьезно влюбляться, обожать. Душа жаждала тепла. Но чужого не хотела… Одного случая до сих пор стыжусь. Краской заливаюсь, вспоминая мужчину, так некстати появившегося на моем пути. В командировку к нам в институт его прислали как узкого специалиста. Утрясти надо было какие-то несоответствия в договоре.
Смотрю, у него оторвана пуговица у воротника на рубашке. Хотела предложить пришить, но моя подруга Лида опередила меня. Сама пришила, не снимая с него рубашки, и, не найдя у себя под рукой ножниц, стала перекусывать нитку зубами. Лидина щека касалась его шеи, а он из-за ее головы на меня таращил глаза. Пикантная сцена! Я почувствовала ревнивое раздражение, торопливо взяла ножницы и осторожно срезала торчащую нитку. Он весь напрягся. Все тело его излучало пылкое мужское желание. Меня это не смутило. Мне понравилось. Я только подумала: «Лида так же чувствует его или она просто кокетничает по привычке красивой женщины привлекать внимание мужчин?»
Весь день прошел в нервном возбуждении, в быстрых взглядах, которые всегда совпадали, будто он только тем и занимался, что ловил их. Я все время чувствовала дрожь в кончиках пальцев, видела нервную жилку, трепещущую на его напряженной крепкой шее, и его грустные, зовущие глаза. Лида в обед рассказала, что он женат, имеет маленького сына. «Для кого рассказывает?» – думала я, внимательно вслушиваясь в каждое ее слово. Я нашла в себе силы не искать повода для встречи с женатым мужчиной. Есть же общепринятые нормы порядочности. Да и красавицей себя никогда не считала. Не верила, чтобы так сразу он мог в меня влюбиться. Шустрая, спортивная, внешне веселая, простая в общении и только. Таких много.