Визит в абвер - стр. 11
Занятый своим щекотливым делом, Шустер ни на секунду не забывал о новичке-стажере, нет-нет да и напоминал ему, как важно постичь все эти премудрости. Павел действительно следил за каждым движением руки своего «наставника», в то время как цепкая память разведчика фиксировала и откладывала в особую, сверхсекретную копилку все, что вскоре должно было ему понадобиться. Как же иначе до мельчайших деталей воспроизведешь внешний портрет этого Пухова, полное и точное содержание заготовленных на него документов, сообщить в Центр «присвоенные» ему абвером воинское звание и агентурную кличку?
«Тип, в общем-то, подобран удачно, – отмечал про себя Хрусталев. – Такие старшины бывают. Характер, видать, крутой, за упущения хоть с кого спросит. Конечно, заглядывать в стволы автоматов и выискивать там следы ржавчины он не станет, этим займется лишь для отвода глаз. Интересовать его будет совсем другое, то, ради чего посылают».
– Ну, вот и все, – сказал Шустер, выписав «оружейнику» еще и продаттестат и пришлепнув к нему гербовую печать. – Пухов может теперь смело отправляться в путь. Тут, как говорится, и комар носа не подточит. Надеюсь, ты и для своего Ромашова постараешься. Чтоб чисто, аккуратно, без единой помарочки.
– Подчищает? – Шустер сделал неодобрительный жест рукой. – Нет, нет! Этого допускать нельзя. Ни в коем случае. Условимся раз и навсегда – никаких помарок. Ни малейших. Мы не подведем своих людей, – добавил он с такой обеспокоенностью, словно это непременно должно случиться. – Так что учти и приступай к делу. Вот тебе ножницы, клей и фото твоего подопечного. Парень он, как видишь, помоложе старшины, однако воинское звание у него будет повыше. Лейтенант! Потому что из школы прибыл к нам с отличной характеристикой, а шеф при личном знакомстве нашел его бойким и смекалистым. Скажешь – слишком молод! Не беда. Юнцов с офицерскими погонами в русской армии сейчас предостаточно. Пекут их там – как блины: полуторамесячные курсы – и в часть. Пиши, что командируется в распоряжение отдела кадров стрелковой дивизии (номер у меня есть). Должность ему предложат на месте.
«Сколько же ему лет? – со смешанным чувством возмущения и недоумения подумал Павел, взглянув на фото. – На вид нет и восемнадцати. Совсем мальчишка! Как же он сюда попал? Неужто по доброй воле? Изменил Родине, народу? Едва достиг своего совершеннолетия и на такое преступление пошел. Что может быть страшнее измены Родине? Или нашлась иная причина? Но можно ли вообще чем-то оправдать подобный проступок?
Мысли – одна за другой – теснились в голове, тщательно скрываемые от гауптмана, а тем временем руки делали свое дело. Надо было аккуратно обрезать и приклеить в определенном месте его фотографию, аккуратно вписать в соответствующие графы анкетные данные на некоего несуществующего в мире лейтенанта Ромашова. Все необходимые сведения содержались в той же рабочей тетради шефа. Создавалось впечатление, что они почерпнуты из чьего-то послужного списка. Липа должна в максимальной степени походить на правду.
Пододвинувшись ближе к писарю, гауптман внимательнейшим образом перечитывал каждую запись и сверял ее точность с тетрадью. Когда была заполнена последняя графа, он поставил необходимые печати и штампы, тиснул факсимиле подписей военачальников и, убедившись, что в «документах» на имя лейтенанта Ромашова не допущено ни малейшей ошибки, отправил их в свой портфель.