Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 4
Нэнси излагала свою точку зрения, избегая обидного критического тона. Без намека на менторство. Словно рассуждала вслух, сама для себя. Он, казалось, ее не слушал и находился под гипнозом тех медоточивых слов репортера, произнесенных им на чаепитии. Но она слишком хорошо знала своего мужа. Он слушает ее, а главное – слышит. И для многочисленных советников, приставленных к нему, бывало всегда неожиданным, когда он отступал от написанных ими текстов и высказывал мысли, не стыкующиеся с их задумками. Правда, потом они признавали их приоритет. Но то потом. После того, как резонанс от них имел большую эффективность, чем та, на которую они рассчитывали.
Им долгое время было невдомек, что многое из этого шло от держащегося в тени советника – Нэнси. Наверное, они не догадывались об этом, потому что она была все время на виду и не вмешивалась в их дебаты. Стоя возле мужа, светло и радостно улыбалась и позволяла себе говорить только в случаях, когда к ней обращались. Но она зорко следила за всем. Все подмечала. Не упускала ни одной реплики, наводишие ее на точно выверенные тактические шаги. Разумеется, не свои, а мужа.
И если обстоятельства требовали того, она, обаятельно улыбаясь, показывала острые, жалящие зубки. Ей хорошо помнилось, как один из советников, известный в Республиканской партии под прозвищем «мозговой лис», возмутился и пенял Рональду на то, что тот назвал СССР империей зла.
– Вы пока не президент, чтобы позволять себе бряцать оружием…
Мило улыбаясь «мозговому лису», Нэнси, не без морозца в голосе, заметила:
– Сэр, на мой взгляд, позицию кандидата в президенты только недруги страны могут отнести к агрессивности его намерений. Позиция – это не угроза, а озвученное гражданином понимание ситуации с точки зрения национальных интересов… И, если хотите, это утверждение высокого достоинства народа Америки, демонстрирующего свою приверженность к идеям мира, человеколюбия и демократии…
«Мозговой лис» смешался и, что-то пробормотав о демагогии, отошел в сторону, всем своим видом показывая, что не хочет связываться с ничего смыслящейв большой политике, женщиной. В тот же вечер политобозреватели национального телевидения и радио показывали и вещали свои блиц-интервью, взятые у простых американцев, называвших Рейгана «своим парнем», настоящим патриотом, радетелем безопасности народа… И почти каждый из опрошенных отмечал его очень образную и точную характеристику Советскому Союзу. Уже на следующий день фраза «империя зла» стала крылатой. Страну коммунистов так теперь все и называли. Рейтинг Рейгана взлетел сразу на порядок.
«Мозговой лис» был посрамлен. А команде советников только тогда и стало понятным, кто в действительности ходит у шефа в главных наставниках.
Расчет Нэнси был точен и бил, как говорится, в десятку. За валом позитивных публикаций стоял богатейший денежный мешок Америки – военная монополия.
… И вот все позади. Рональд Рейган – президент. И он с Нэнси на своем ранчо, по этому случаю, для родичей и друзей устраивают а-ля фуршет.
Гостей еще нет. Они одни. Нэнси еще раз придирчиво осматривает его.
– Ты, Рони, теперь всегда должен выглядеть безукоризненно. Быть бодрым, светиться изнутри… Ты – лицо нации… Ну-ка, подними руки, – командует она. – Опусти. Под мышками не жмет?