Византийская ночь. Славяне во Фракии - стр. 45
Просыпаться Феодагат не хотел. Только к полудню он открыл один глаз. Осмотрел с его помощью комнату. Увидел Валента. Что-то приветственно промычал, а затем открыл второй глаз. Грубое ложе, на котором он спал, заскрипело в тон шепоту раненого зверя:
– Воды или яду! Во имя господа!
Валент протянул Феодагату глиняный стакан. Гот опустошил его одним глотком. Потом, встав, налил из кувшина еще и снова выпил. Валент улыбнулся. Пригладил рукой редкие взъерошенные волосы.
Большой удачей было наконец добраться сюда. «Кто из нас сегодня более счастлив, я или он? Неужели это единственный человек, который в силах мне помочь? Нет, не помочь, а спасти меня после всех моих злоключений, – подумал римлянин. – Как же все в жизни выворачивается порой. Я помог ему прежде, а этот неугомонный пьяница теперь моя последняя надежда».
– Дай я тебя обниму, брат! – усмехнулся сквозь черно-рыжую бороду гот-великан. Тряхнул русыми космами. – Иди сюда. Иди!
– Да ты что? Постой! – попробовал возразить бывший сенатор.
Крепкие руки Феодагата схватили Валента и прижали к груди.
«Он определенно более счастлив, потому что сейчас раздавит мое отощавшее тело», – успел подумать римлянин. Его радость была не менее велика, но он держал ее в руках, несмотря на все нервное напряжение последних месяцев. «Какой ад позади! И какое счастье наконец обрести немного уверенности».
– Ты такой худой, – печально сказал гот, разглядывая Валента. – Раньше в тебе было больше веса, – сочувственно причмокнул германец. – Определенно, больше. Помнишь, как ты приютил меня тогда..?
Валент печально улыбнулся.
Феодагат стукнул кулаком по столу. Загремела посуда.
– Недоносок! Этот Бадуарий… Выродок собаки… Родственник императора… Подвел нас под мечи лангобардов как баранов! Сколько моих парней полегло в тот год на италийских полях, на перевалах и в болотах. Вонючий августейший дурак… Герцог Андоин еще жив?
– Да. Он хозяйничает в моих поместьях.
– У-у! Пусть его сожрут чума и проказа. Он своей рукой убивал пленных готов. Тех, что завязли в киферийском болоте. Я рад только, что погиб зять императора, наш славный стратег. Безмозглый осел. Он этого заслужил. Спасибо тебе, Валент. Ты ведь мог всех нас выдать лангобардам. Ведь мог?
– Тогда бы я не нашел друга и потерял лицо.
– Лицо ты, кажется, потерял от голода. Какой же ты стал тощий!
– Так угости гостя!
– Я тебя так рад видеть! Так рад! Мы сейчас непременно хорошо поедим, а потом и обсудим все на свете. Свинина на углях подойдет? Ее здесь отлично готовят! Не вру, брат. Нет! Только надо строже с этим змеем, трактирщиком. Желаешь ты трапезничать?
– Конечно. Прости меня за задержку, я не смог добраться так быстро, как планировал. Путешествие было не из легких. Сперва на лодке через Адриатику, потом пешком через горы и…
– К черту! Ты цел, это главное. О своих заключениях расскажешь мне после, в дороге. Так лучше всего. Сейчас у меня черти трещат в голове. Видишь, как я бешусь. Твоего слугу я отпустил с моими парнями. Он предупредил меня, как ты и хотел. Неплохой парень и отлично владеет копьем. И где он этому научился?
Валент насмешливо посмотрел на германца:
– В Италии тоже умеют воевать. Тебе ли не знать этого.
Через пару часов друзья покинули постоялый двор. Отобедав, Феодагат на удивление щедро расплатился с хозяином, попутно решив вопрос с покупкой двух коней. Небольшие выносливые жеребцы иллирийской породы оказались не только одного цвета, но и обладали общим характером. Кони были рыжеватой масти и смирного нрава. Оседлав животных и погрузив скромный багаж в седельные сумки, Валент и Феодагат отправились в долгий путь на север.